Сквозь огненную стену - Саймон Пайнс

больше не стоит так резко вскакивать, – до сих пор молчавшая Ло решила вступить в разговор и неизвестно откуда взявшимся полотенцем протерла Лукасу лицо, словно заботливая мамочка. – Ты вообще как себя чувствуешь?

– Лучше всех, – дрожа всем телом не то от боли, не то от волнения, ответил Лукас.

– Когда поправишься, я выстругаю тебе новую ногу, чтобы ты был полноценным пиратом, – улыбнулся Джастин.

Хотелось спать, и Лукас, обняв руку друга, как дети обнимают плюшевого медведя, без страха закрыл глаза, осознавая, что, когда он проснется, Джастин все еще будет рядом. Больше не нужно было волноваться о нем. Они смогли.

Потому что их дружба оказалась сильнее стихии.

Эпилог

Даже спустя три дня боль не утихла. Она то ослабевала, то накатывала с новой силой, но не оставляла Лукаса одного ни на секунду, а от обезболивающего рвало чаще, чем становилось хоть немного легче. Джастин постоянно находился рядом, шутил и пытался приободрить друга, и только благодаря ему мучения не были такими невыносимыми, какими они могли бы быть. Лукас знал, что скоро поправится, и, хоть и понимал, что еще долго не сможет передвигаться без посторонней помощи, старался не отчаиваться. Если бы он проходил через это один – только жалел бы себя и лежал бы на кровати, отвернувшись носом к стенке, тем самым оттягивая свое выздоровление. Потому что смысла в том не было бы.

Врачи не разрешали ему вставать, но то, что происходило на улице, Лукас пропустить не мог. Ло раздобыла инвалидную коляску в одном из захламленных коридоров, вместе с Джастином они перетащили Лукаса на нее, а затем отправились в долгое, но не слишком увлекательное путешествие по пандусам госпиталя. Из-за спешки коляску трясло, и каждая неровность на полу вызывала новую вспышку боли, однако Лукас терпел: любопытство было куда сильнее.

За последние несколько часов тучи потеряли насыщенность, приобретя привычный и скучный серый цвет, и все жители Шелтона высыпали во двор, задрав головы вверх. Какие-то жалкие несколько дней заставили их забыть о том, что значит не бояться, и теперь они стояли, с опаской поглядывая на дождевые облака, ожидая от них то ли подвоха, то ли спасения, на которое все так долго надеялись. Мистер Спенсер, отследивший точное время, в которое начинался каждый Дождь, внимательно смотрел на наручные часы.

– Минута! – торжественно объявил он, и на горизонте блеснула молния. Не красная – самая обыкновенная белая молния.

– А если это обман, чтобы добить всех, кто остался? – проворчал Джастин, опираясь на ручки коляски.

– Он всегда такой оптимист? – спросила Ло у Лукаса, словно самого Джастина тут не было. За короткое время знакомства они успели немного поладить, но в них была общая черта, превращавшая их общение в постоянные баталии – оба слишком любили злить людей.

– Знаешь, а вы чем-то похожи, – отмахнулся от нее Лукас.

Толпа хором начала обратный отсчет, словно в ожидании Нового года, и Джастин нервно сжал плечо Лукаса. Он все еще не верил в то, что все могло закончиться так просто.

– Пять. Четыре. Три. Два. Один!

На асфальт упало несколько крупных дождевых капель. Одна стекла по острому носу Лукаса, вторая ударилась о лохматую макушку Джастина. Через несколько мгновений на Шелтон обрушился сильнейший ливень, обещавший затопить весь город в течение следующих десяти минут, но никого это не беспокоило. Огонь был позади.

* * *

Сотни лет назад, во времена, когда в Европе правила Черная смерть, деревни, вымершие из-за болезни, сжигали вместе с трупами и домами, лишь бы остановить заразу. Теперь все повторялось, но лишь с тем отличием, что роль поджигателя взяли на себя Бог, Вселенная или что-то еще – зависело от того, кто во что верил. Все это время люди жили своей жизнью, не подозревая, что для планеты они были чумой. Постройки, заводы, атомное оружие – человечество заражало каждый уголок своего дома, и его нужно было остановить.

Огонь стих с чувством выполненного долга, а у выживших появился шанс на выздоровление. Они стояли под горькими слезами высших сил, которым пришлось пожертвовать всем ради благой цели, и исцелялись. Дождевая вода обещала дать начало новой, не обезображенной болезнью жизни, а выжившие вновь взращивали в своих душах надежду на восстановление утерянной цивилизации.

Через час на небе вовсю сияло позабытое многими солнце, освещая кучку людей, прошедших через ад, чтобы снова ощутить на своей коже тепло его лучей. Все они потеряли слишком много, но все они улыбались. Их ждала новая жизнь.