Сквозь огненную стену - Саймон Пайнс

Саймон Пайнс

Сквозь огненную стену

© Саймон Пайнс, текст

В оформлении макета использованы материалы по лицензии

© shutterstock.com

© Wizzrd, иллюстрации в блок и на обложку

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Моя кровь, я пойду с тобой.

Twenty one pilots «My blood»

Глава I

– А что, если это предзнаменование?

Ленивый голос Джастина наконец выразил хоть какие-то эмоции – некую смесь тревоги и детского восторга от своей догадки. Да и сам он перестал валяться на столе, и теперь его лохматую шевелюру стало видно в веб-камеру. Волосы из-за долгого лежания примялись и закрывали лицо, однако глаза парня пронзительно сияли сквозь растрепанную челку даже в полумраке комнаты.

– Похоже на то, – почти не вслушиваясь в слова друга, Лукас сосредоточенно пялился в тетрадку, пытаясь придумать последний абзац для сочинения, которое задали ему в школе. В той самой школе, которую он благополучно прогуливал, ссылаясь на якобы плохое самочувствие. На деле же ему просто было лень сидеть на уроках до трех часов дня. Куда веселее проводить время с простывшим Джастином.

Парни были знакомы уже три года, и за это время не прошло ни одного дня, который они провели бы порознь. Никто, кого Лукас встречал прежде, кого считал другом или даже лучшим другом, – никто не был ему так близок, как Джастин. Они вместе мечтали, обсуждали безумные идеи и теории, смеялись над шутками, понятными только им. Они идеально дополняли друг друга, были странными, не вписывающимися ни в какие рамки чудаками вроде тех, при виде которых сверстники лишь крутят пальцем у виска. Но им было хорошо.

Их дружбе многие могли бы позавидовать, если бы не одна проблема: парней разделяли почти три сотни миль. Если бы не Интернет, наверное, они никогда не узнали бы друг о друге и были бы обречены на безрадостное существование. Случайный разговор в комментариях спас их обоих. Они никогда не видели друг друга вживую, лишь на фотографиях или в видеочате; постоянно пытались встретиться, но каждый раз поездки срывались из-за непредвиденных, несправедливых обстоятельств. Следующая попытка была запланирована через три месяца, и Лукас и Джастин настроились встретиться даже в случае Великого потопа. Больше они не могли находиться так далеко друг от друга.

Однако в то утро их занимала только одна тема – Собор Парижской Богоматери охвачен огнем.

– Выглядит как в фильмах. Не очень правдоподобно, – Лукас никак не мог поверить в происходящее. Он никогда не выезжал за пределы штата, что уж говорить о Франции, и потому ему сложно было понять масштабы трагедии.

– Хочешь сказать, французы просто прифотошопили огонь? – усмехнулся Джастин, но довольно безучастно. Ему не давала покоя безумная, но крайне интересная идея.

В детстве Джастин наткнулся на странную передачу о конце света и с тех пор был убежден: миру осталось недолго. Он изучал разные теории, строил свои, пытался высчитать, сколько времени осталось у человечества, и этим вечно отпугивал сверстников, не желавших общаться с «психопатом». С возрастом одержимость темой апокалипсиса ослабла и впала в спячку в ожидании своего часа. И лучшего момента для ее пробуждения, чем пожар в Соборе Парижской Богоматери, быть не могло. Это явно знак свыше.

– Ты не думал, что это только начало? – как бы невзначай бросил Джастин, в очередной раз отвлекая друга от сочинения. Судя по напряженному лицу Лукаса, дела у него шли не очень.

– Начало чего?

– Знать бы…

На самом деле у Джастина имелись соображения на этот счет, но пока что он не был в них уверен, да и Лукаса пугать не стоило: его впечатлительность и без того мешала парню спать по ночам. Однако Джастин не сомневался: что-то страшное должно случиться, как по расписанию на вокзале, и, в отличие от поездов, оно точно не задержится в пути.

– Похоже на типичное начало фильма-катастрофы, не находишь? Пора строить бункер, брат.

Лукас ничего не ответил, лишь вздохнул и закинул в рюкзак охапку тетрадей, делая вид, что сейчас его интересует только школа.

Но Джастин не унимался:

– Парижане верят, что, когда сгорит Собор, наступит конец для всего мира.

– Ты это прочитал где-то?

– Да, в новостях. Издание неизвестное, похоже на желтую прессу, но вдруг…

– Жутко, – прервал друга Лукас и поежился. Всем своим видом он показывал, что желает закончить этот разговор как можно быстрее, но Джастин либо не замечал его невербальные сигналы, либо намеренно игнорировал.

– А если серьезно, как ты думаешь, может случиться конец света из-за сгоревшего Собора?

– Отстань! – взмолился Лукас. – Да, выглядит не очень, но это не значит, что надо выбегать на площадь с табличкой «Конец близок».

– А я был бы не против постоять там с тобой. Хотя ты прав, мы бы выглядели как полные придурки. Зато! – глаза Джастина вновь загорелись, и он поднял указательный палец. – В случае чего мы бы оказались самыми умными.

Лукас грустно усмехнулся. Пофантазировать они любили, даже иногда строили планы, как будут выживать в случае нашествия инопланетян или зомби, и это даже было весело, пока не выходило за рамки фантазий. Сейчас же Джастин говорил о возможности реального апокалипсиса, и Лукасу совершенно не хотелось шутить о таком. Хотелось лишь поскорее закончить этот разговор. Конец света, пожары, крики на площади… Подобные мысли нагоняли панику.

– Да, пожалуй…

В отличие от Джастина, Лукаса было слишком легко напугать. Вся его жизнь состояла из череды страхов, сменявших друг друга: орел над полем, который мечтает схватить его и скормить ненасытным птенцам; учительница математики, слишком похожая на ведьму; страшный фильм, который он посмотрел вместе с мамой. Список можно было продолжать, но один страх оставался с Лукасом всегда: он боялся смерти. С самого начала видеозвонка Лукас пытался поддерживать шутку Джастина, но теперь… теперь ему было не по себе. Джас не шутил. Эта мысль заставила Лукаса вздрогнуть.

«Может, хватит? Ноешь, как маленький мальчик», – мысленно сам себя одернул он и мельком взглянул на экран. На его удачу, Джастин снова улегся на локти и не видел его побледневшего лица. Лукас не хотел выглядеть в глазах друга слабаком. Они были слишком разными: один – олицетворение спокойствия и хладнокровия (хотя имелись и исключения), второй – фейерверк эмоций. И Лукас часто стыдился самого себя.

– Уже времени много, а мне физику прогуливать нельзя. Извини, я пойду собираться.

– Эй, все нормально? Я тебя напугал? Я не хотел, ничего не случится.

– Все хорошо,