Осколки будущего - Алевтина Ивановна Варава

– Фея? Э… да… вероятно… полагаю… ввиду чрезвычайных обстоятельств… мы можем пренебречь ритуалом. И в любом случае до его начала есть время. И… пойдёмте, раз так, пойдёмте.

– Со мной ещё Алана, – спохватилась принцесса Авелилона. – Я не могу оставить её, Алана столь же нуждается в помощи, как и я. Алана, наш друг Азазелло сейчас доставит нас к кумиру моего детства.

– Кумир вашего детства, Маргарита Николаевна?

– Эта история настолько длинная и невероятная, что я бы предпочла рассказать её лишь однажды. И я Анна Александровна, кстати.

– Извольте. Возможно, вам ведомо и то, куда следовать?

– Квартира № 50 по улице Садовой, 302-бис, – не удержалась Аня. – Нет, я понятия не имею, как пройти туда, – покаянно добавила она.

Двигаясь за озадаченным проводником под руку с Аланой по просторам советских улиц тридцатых годов, по удивительной вселенной Михаила Булгакова, Аня давила в себе сожаления о том, что отказалась пройти весь сюжет по плану, но на свой манер, прожить его так, как многократно играла в воображении. Но тогда она рисковала увлечься калейдоскопом и увязнуть в сценарии, не успев попросить о помощи. Кто знает, какие персонажи ждут их с Аланой в очередной вымышленной реальности и какие им там отведут роли.

Дверь квартиры № 50 на уверенный стук Азазелло открыла нагая и модельно стройная рыжая Гелла в кокетливом кружевном фартучке, золотых туфельках и белой наколке в волосах. Незагорелую шею уродовал толстый багровый шрам. На очаровательном лице застыло недоумение.

– Не поддаётся объяснению, – отмахнулся Азазелло, пропуская своих спутниц в большую тёмную переднюю.

Аня огляделась в полумраке с трепетно бьющимся сердцем. На спинку стула, точно такого же, какой она помнила в кухоньке уже покойной прабабушки Гали, был наброшен внушительный плащ, на подзеркальном столике лежала длинная шпага с поблескивающей рукоятью, три другие стояли в углу, а на оленьих рогах висели береты с перьями.

Пара человек в старинной милицейской форме прошлась по диагонали и скрылась в какой-то двери, слепо глядя по сторонам.

Проигнорировал их и Азазелло, который вопросительно кивнул вглубь коридора. Гелла подняла бровь и тоже склонила голову. Из другой комнаты высунулся тощий человек в треснувшем пенсне.

– Здравствуйте, Фагот, – не стерпела Аня. Стёклышко звонко стукнуло о паркет и покатилось к плинтусу, Азазелло побелел и почти сравнялся цветом кожи с мертвенной Геллой, а потом указал Ане на гостиную.

Просторный покой освещался через цветное витражное окно. В громадном камине в этот тёплый весенний день пылали дрова. Но жарко нисколько не было, даже наоборот: тут витала приятная погребная сырость. На тигровой шкуре сидел, благодушно жмурясь на огонь, чёрный котище Бегемот, скорее похожий на молодую упитанную пантеру повышенной волосатости, но всё же поменьше пушкинского барда. Посреди стола, покрытого церковной парчой и уставленного пыльными пузатыми бутылками, на золотом блюде тревожили воображение куски сырого мяса, присыпанные перцем. Пахло ладаном.

Живой Воланд, поднявшийся навстречу Ане и Алане с низкого дивана, оказался непередаваемым. Пожалуй, именно таким, какого принцесса Авелилона рисовала в своих детских фантазиях – мудрое и всеведущее создание, символ справедливости. И понимания.

Аня смотрела с восхищением и даже сделала почтительный реверанс – в меру скудных познаний в сфере этого искусства. Вышло не особенно ловко.

– Мессир! – начала она, совершенно не обращая внимания на пару правоохранителей, с невидящими глазами вошедших в комнату следом за ними и разошедшихся по углам. Эти люди говорили, бесшумно двигая губами, что-то искали и явно не замечали всех тех, кого спокойно зрели Аня и Алана. – Мессир! Вы мой кумир с пятилетнего возраста. Долгие годы вы были отцом всех моих кукол. Я расскажу вам невероятную, наверное, даже для вас, историю…

Она пустилась в своё дикое, невообразимое повествование, словно в омут. Если он не сможет поверить и помочь – идею добиться содействия от персонажей завладевших ею сюжетов можно оставить. Она говорила в такт понимающему – воистину понимающему! – покачиванию головы Воланда.

Он не перечил. И даже будто знал, что она скажет дальше.

– Не скрою, таинственная Аннэт, – резюмировал Воланд, когда группа милиционеров, беззвучно ругаясь, уже покинула ювелиршину квартиру, – Москва на сей раз подготовила для меня немалый сюрприз. Но я в силах выручить вас. Так уж вышло, что в этом мире моей власти нет границ и пределов. И я могу отправить вас туда, куда вам будет угодно. Но есть условие.

– Какое? – дрогнувшим голосом спросила Аня.

– О котором вы не смеете даже мечтать, – странно улыбнулся здешний князь тьмы. – Я помогу вам, если этой ночью, нарушая все традиции, вы будете моей королевой.

* * *

«Только не забыться!» – звенело в сознании Ани, словно тревога. Это было сложно. Ибо она не всегда узнавала сюжет. Героев – да. Но не всё прочее. Они с Аланой оказались в просторной ювелиршиной квартире в обеденный час дня, предшествующего Великому балу. Территория ещё не изменилась, но комнаты помещения дышали таинственностью и вызывали восторг.

Перед принцессой Авелилона предстали воплощения любимых персонажей. Вся свита Воланда. Она смотрела на этих существ с трепетом, они же на неё – с явным любопытством.

Аня эпатировала: задавала миллион вопросов, показывая свою осведомлённость. Взялась помогать Гелле готовить к прожарке мясо и даже вызвалась открыть дверь пришедшему пытать счастье киевскому дядюшке покойного Берлиоза и пожаловавшему вслед за ним буфетчику59.

Потом закусывали потрясающе вкусным шашлыком, который жарил прямо над огнём Азазелло. И долго-долго они с Аланой слушали удивительные истории далёких времён. День пролетел так быстро.

Полночь приближалась, пришлось спешить. Когда об этом объявили, за водоворотом событий принцесса Авелилона пропустила детали.

Квартира переменилась. Пространство поистине бесконечное тонуло в полумраке. И сквозь него, словно через врата, Аня окунулась в сюжет бессмертного романа.

Происходящее мало отличалось от содержания главы «Бал у сатаны». Только принцесса Авелилона то и дело роняла фразы, которыми ошеломляла свиту Воланда. Вспоминая целые фрагменты, она комментировала некоторых гостей и чуть не устроила на лестнице свалку, помиловав Фриду60, едва губы той коснулись её уже порядком распухшего колена61.

Она удивительно быстро освоилась со своей непривычной наготой62. Сложность была в другом: просто читать о потоке гостей – одно, встречать их – совершенно иное. Казалось, нарядные господа и обнажённые дамы не иссякнут никогда, а ступени, конца которым не видно, не опустеют. Казалось, Аня упадёт в обморок и всё испортит. Казалось, эта полночь растянулась на века63…

По абзацам и страницам Анна Суханова добралась до финальной части Великого бала полнолуния. Неживая от усталости, послушно хлебнула крови барона Майгеля из черепа Берлиоза