Осколки будущего - Алевтина Ивановна Варава

– Ещё как слишком, – кивнула Алана.

Мирлифлор был и печален, и счастлив в дни приготовления к свадьбе. И ещё они с Аланой часто куда-то пропадали вдвоём на долгие часы. В это время Аня имела возможность вдосталь поразмышлять. Например, о том, что будет дальше. Ведь сказка о Золушке завершается свадьбой, а откладывать её нельзя.

В канун брачной церемонии Аня и Алана крайне волновались. Последняя не отходила от Мирлифлора – тот, безнадёжно влюблённый в них обеих, не верил в Атлантику и Днепропетровск, как и в своё литературное происхождение. Он строил планы, и Ане почему-то казалось, что морская подруга в них посвящена куда больше неё самой.

Настал час венчания. У алтаря седобородый священник обручил Аню с принцем Мирлифлором, провёл обряд и наказал молодожёнам поцеловаться. Аня заметила, как сидящая в первом ряду среди гостей Алана отвернулась, а принц склонился к своей супруге, приподнял вуаль и приник тёплыми губами к неподатливым Аниным.

Отстраниться он не успел – белая пелена накрыла всё происходящее, смешала краски и ощущения, а потом так же стремительно и внезапно отступила, и покоящаяся теперь на полу Аня смогла оглядеться.

Боже, опять! Тёмная комната. Судя по всему, часть квартиры, но нежилая. Кругом полно коробок и старой мебели. Аня, одетая в махровый халат поверх ночной рубашки с кружевами, сидит прямо на паркете. Перед ней раскрыт альбом коричневой кожи. Сверху чьё-то фото и засохшие лепестки розы.

Больше в помещении никого нет.

Принцесса Авелилона с глухим стоном пролистала папиросную бумагу и обнаружила, помимо фотографии и цветка, обгорелую школьную тетрадь в клеточку и какой-то весьма потрёпанный документ. «Сберегательная книжка» – значилось на голубоватом картоне с синим гербом СССР. Внутри косым малопонятным почерком вписано незнакомое имя и сумма вклада в рублях. Стоит печать. Документ очень правдоподобный. Но он древний. Вот и дата – аж 1933 год.

Аня уставилась на папку.

Потом обозрела книжные полки. Многие авторы из школьной программы. Странно. Здесь писатели, настоящие, такого не может быть в сказке. Неужели Днепропетровск?

Аня вскочила на ноги и распахнула единственную в комнате дверь – обыкновенную, выкрашенную белой краской. Вышла в старомодный коридор. Жилище походило на квартиру бабушки Клары и дедушки Гены. Принцесса Авелилона осмотрелась. Быстро нашла светлую гостиную и подбежала к окну.

Люди в сквере. Обычный двор.

– Может, это не сказка, а… например, мультфильм? – вслух пробормотала Аня и позвала на всякий случай: – Алана!

Никто не откликнулся. В задумчивости она сходила в тёмное помещение и принесла кожаную папку. Вытряхнула всё и ещё раз внимательно изучила. Потом открыла тетрадь. Почерк мелкий и неразборчивый, всех стараний хватило лишь на то, чтобы прочитать первое слово на странице – «…тьма…» – дальше вовсе не ясно. А обугленный низ осы́пался.

Она прошлась по квартире, некоторое время глядела на улицу. Отыскала шкаф с вещами и, сверившись с внешним видом прохожих, переоделась в целомудренное платье. У входной двери валялись туфли впору и даже женская сумочка с деньгами – старыми рублями с символикой Советского Союза. Минуты три Аня пялилась на них в недоумение, потом вышла в освещённый чистый подъезд и спустилась по лестнице.

Было жарко. Все спешили куда-то, не обращая внимания на Аню.

– Простите, – остановила она сутулую женщину. – Какой это город?

– Москва, – удивилась незнакомка, бросая едкий любопытный взгляд, но почла за лучшее всё же удалиться.

Принцесса Авелилона бездумно шла вместе с толпой, озираясь по сторонам и силясь определить, где она очутилась. Можно было бы предположить, что это действительно просто Москва. Впрочем, неясно, что лучше – оказаться в очередной сказке или в далёком городе за сотни километров от Днепропетровска. Хотя, если бы связаться с Тутэллой… Стоит найти телефон и попробовать позвонить домой. Только вот интересно как: наизусть Аня не помнила ни одного треклятого номера, кроме своего собственного.

И ещё эти деньги в сумке. Она не знала, как выглядят российские рубли, но купюры внушали большие сомнения. Зачем на современных деньгах писать «СССР» и рисовать Ленина? Одежда прохожих тоже не радовала, как и машины на проезжей части – словно из музея ретроавто. Ни одной иномарки. А потом принцесса Авелилона даже узрела среди автомобилей конный экипаж. Навряд ли туристический. Не было ярких вывесок и магазинов, ни один человек вокруг не разговаривал по мобильному телефону. Однако обвинение в ведьмовстве при дворе принца Мирлифлора остановило Аню в её порыве уточнить у кого-нибудь, какой сейчас год.

И тут случилось невероятное.

В парке Аня приметила Алану.

Она с трудом узнала бывшую русалку в клетчатом длинном платье и шляпке. Но рассмотрев, бросилась навстречу – Алана в свою очередь метнулась к ней.

– Хвала Тритону! – воскликнула она. – Я ничего не могу понять: Мирлифлор пропал, всё изменилось. Где мы теперь, куда подевался дворец и как найти Мирлифлора?

– Забудь о Мирлифлоре, эта сказка кончилась, – перебила Аня. – Но началось что-то другое. Не могу определить. Да, в сущности, это и неважно. Мы должны что-то предпринять, выбраться отсюда, это замкнутый круг, бесконечная череда сюжетов. Мы застряли в выдуманных мирах.

Мимо них двигалась длинная похоронная процессия – много мрачных, одетых в чёрное людей.

– Хоть убей, не знаю, что это может быть за книга, – снова протянула Аня. – Всё такое настоящее. Если я ошиблась и теперь это не придуманные истории…

– Хоронят Берлиоза Михаила Александровича, – произнёс внезапно позади них гнусавый голос.

Аня дёрнулась, как от разряда тока, и стремительно обернулась к сидящему на лавочке огненно-рыжему приземистому человеку в полосатом костюме. У него были непропорционально широкие плечи, левый глаз скрывало бельмо, как у жрицы Натали, а изо рта торчал огромный и кривой, похожий на собачий клык, жёлтый зуб.

– Да, удивительное у них настроение, – продолжал сей субъект, – везут покойника, а…

– Азазелло? – с ноткой сомнения перебила прищурившаяся Аня.

Рыжий изменился в лице: его самоуверенное ленивое спокойствие словно ветром сдуло.

– Откуда вы…

– Азазелло! – Аня даже подпрыгнула на месте от восторга. – Алана, я поняла, где мы! Это мой любимый роман.

– Маргарита Николаевна, я недоумеваю… – молвил их новый знакомый, но Аня перебила опять:

– Милый, милый Азазелло, выслушайте меня, пожалуйста, прошу вас! Мне… нам нужна помощь! Умоляю, я знаю, кто вы и чего хотите58. Но я не та, за кого вы меня принимаете. И я готова молить вашего повелителя вернуть меня домой!

– Вы обескураживаете меня, Маргарита Николаевна, – панически пробормотал Азазелло. – Не думал, что что-то способно удивить меня здесь.

– Такова жизнь, – философски отметила Аня, разводя руками. Наконец-то она чувствовала себя на твёрдой почве. Её слова воспринимали, а сюжет был знаком до мелочей. – Я продолжу обескураживать вас, но спрошу, можем ли мы пропустить волшебный крем, полёт на щётке, купание в озере с прочими