Тайга - Лина Кэрл

Марк двинулся в мою сторону и легкое дуновение, похожее на приятное поглаживание перышком, коснулось сердца.

— Милана, вчера я не мог позволить тебе остаться, это было очень опасно.

Я взяла волю в кулак.

— Мне неинтересно. Не подходи. Если дотронешься…

Чем же напугать того, кто ничего не боится? Не придумав лучшего решения, я отвернулась и накрылась пледом с головой.

Он не дотронулся. Тихий голос звучал рядом, у виска:

— Почему, скажи, почему все, о чем мы говорили на поляне, ты с легкостью перечеркнула одним вынужденным отказом?

— Вынужденным отказом? Это так называется? Не слышала более глупого объяснения разврату. Секс — не любовь. Простите, я забыла ваше кредо, дяденька Марк.

— Какой секс?! Вряд ли кому-нибудь придет мысль заниматься чем-то подобным с абасами. Но и обижать их нельзя. Так положено: своего рода этикет.

— Ну и давай, продолжай свой порыв вежливости. Здесь-то кого забыл? — постаралась я сказать максимально грубо, чтобы остановить слезы, которые были готовы вырваться наружу.

— Тебя забыл! Поверь, после нашего знакомства у меня даже мысли не было о других женщинах. Да, я не мальчик и не могу похвастаться целомудрием, но до тебя никого не любил так сильно, безумно.

Ну вот, опять его голос, слова, аромат превращают мое тело в раскаленную лаву. Голова начинает кружиться, не хватает воздуха, а еще этот плед на носу… Все равно уйду в лес. Надо держаться. Я должна охранять тайгу и людей. И зачем ему все рассказала?! Только холодный рассудок. Я обещала себе, обещала!

— Милана, — угол покрывала стал медленно сползать вниз, открывая мои волосы, — я так долго ждал тебя. Поверь, наконец, я люблю, очень люблю, и прости, что обидел. — Покрывало остановилось. В тихом, ласкающем голосе Марка послышалась злость: — Абасы с трудом переносят близость человека, а бурлящая кровь Хранителя вообще свела бы их с ума. Ты для них как желанный Катин пончик — вкусный, теплый, а главное, недоступный. Нечасто выпадает возможность встретиться с таким созданием. Если бы Анна или Рената заглянули в твои глаза, трагедия была бы неизбежна. И дело не в том, что мне пришлось бы убить бестелесных — я сделаю это без сожаления, разорву любого, кто попытается обидеть тебя. Но уже через неделю весь город будет кишеть тварями. Это все равно что залезть в логово спящего медведя и громко включить музыку. Прости, что был груб, прости и знай: я очень люблю тебя.

К моим слезам обиды и любви добавился плач стыда и безысходности.

— Любимая, — покрывало снова двинулось, обнажая мою клетчатую рубашку, — только задев твою гордость, ситуацию удалось спасти. — Марк осторожно провел рукой по моим волосам.

Я все еще хотела злиться, цеплялась за обиду как утопающий за соломинку, но его слова, голос, аромат… Они разбивали мою защиту вдребезги. Не могу! Прости, ум, прощай, совесть. Я люблю его! Все-таки любовь сильнее долга. Это не он, а я предатель! Всего один раз — последний — обниму и уйду. Обещаю, один разок, напоследок… Я не выдержала эмоций, повернулась и кинулась ему на шею.

— Марк!

— Прости… только не уходи, — он сильно прижал меня к себе, — не исчезай больше, — громко шептал, стоя на коленях возле дивана и покрывая мое лицо поцелуями. — Как же боюсь потерять тебя…

— Нет, ты прости… Так тебя люблю!

Марк целовал мои мокрые глаза, а у меня внутри все кипело от его прикосновений. Словно пьешь обжигающий, но вкусный чай. Нужно остановиться, подождать, пока остынет, но так приятно ощущать вкус… В этот момент испытываешь такую жажду, что готова до дна, без остановки, не обращая внимания на боль, осушить упоительный нектар.

Сдерживая обещание перед собой, я все-таки отстранилась.

— Марк, это ничего не меняет, очень прошу, уходи.

На лице Велозарова отразилось замешательство.

— Ты действительно этого хочешь?

— Да, — выдавила я наглую, но святую ложь.

Марк приподнял мой подбородок и посмотрел долгим взглядом.

— Нет. Я останусь рядом.

В янтарном омуте не было ни тени нерешительности, ни крупицы сомнения.

В следующую секунду мои губы впились в волнующий водоворот блаженства. Сплетение пальцев, рук, ног. Его дыхание, прикосновения к телу…

— Милана, я боюсь не сдержаться…

— Я хочу этого. Продолжай, пожалуйста… — так же задыхаясь, прошептала я, запустила пальцы в черно-белую копну волос и сильно прильнула к нему.

Огненные шторы в одну минуту словно превратились в яркую красную нить, которая привязала меня к любимому. Прощай стыд, страх… теперь лишь чувства управляют телом. Только они наполняют душу и направляют движения.

Марк положил меня на спину, слегка прижал к дивану мой затылок и стал медленно целовать губы, словно повелевая им открыться. Один поцелуй перетекал в другой, третий, десятый, пока у меня голова не пошла кругом. Подняв мои руки, он аккуратно снял рубашку, а с себя стянул свитер. Прикосновение мужского обнаженного тела вызвало слабый стон вожделения. Его дыхание скользнуло к подбородку, шее, ключицам… Едва касаясь губами моих плеч, он осторожно и в то же время настойчиво ласкал грудь, спину, бедра. Совсем скоро наши джинсы оказались на полу, а поцелуи уже покрывали мой живот. Аромат тела, откровенные поглаживания погружали в такую блаженную эйфорию, что в какой-то момент показалось: я задохнусь от нежности и желания…

— Марк…

Он сводил меня с ума, и это было превосходно! Его движения были медленными, размеренными, чувственными, пронизывающими и необыкновенно волнительными!

Если любовь двух тел можно назвать танцем, наша пара не останавливалась ни на минуту: плавный вальс на диване, энергичное танго около стен, волнующая румба на полу… Одно на двоих касание. Вздох. Стон. Соединение страсти, движений, ритмов… Минуты истинного блаженства, бесконечного счастья и ощущение гармонии на груди любимого…

— Люблю тебя, — удерживая свое тело надо мной, Марк внимательно посмотрел в лицо, будто сканировал мое состояние. — Как ты?

— Никогда я не была так счастлива!

— Уверена?

— Абсолютно! Иди ко мне, дурачок…

До чего же хорошо наслаждаться и доедать до последней крошки тот вкусный свадебный торт. Земля не разверзлась, и не ударила молния. Я, Он, наша Любовь — и никого больше не надо. Сейчас только мы во вселенной. Я, Марк, плед на полу и разбросанная одежда, подушки, телевизор, оторванные шторы…

— Марк, что мы натворили? — я села и осмотрелась. — Уже вечер?

— Это лишь начало, — он обнял меня и притянул к себе, — первый раз не должен напугать тебя. — Пламенное дыхание снова обожгло мое лицо.

— Марк, подожди, — я попыталась освободиться, — надо срочно все убрать,