Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Досаду он чувствовал ещё долго — и возвращая твэл в активную зону, и листая результаты микросканирования, и даже после того, как проводил Вепуата на поверхность, ещё долго досадливо щурился. «Надо сразу проверять области применимости. Даже на Равнине. Особенно на Равнине!»

…Крышку сдвинули правильно, и отъехала она в сторону легко, без мучительного скрежета. В бункер ввалился Вепуат, придерживая за плечо филка. Следом спустился чем-то недовольный Гварза. В наклонный туннель шагнул Хассинельг с посохом наперевес, изобразил почтительный жест в сторону реактора и отступил к стене. В свободной руке он держал что-то, обернутое и проложенное шкурами и обвязанное множеством ремешков.

— Здесь и подпишем, — Айзек, спустившийся последним, деловито огляделся по сторонам. — Ты, Хассек, здесь, все мы — тоже. Гедимин, поделись матрасом — очень нужен стол!

…Матрас, сложенный втрое, удерживало в кубической форме только защитное поле. Хассинельг возился с ремешками, выкладывая на «стол» одну за другой серебристые пластины. Видимо, это были стандартные «бланки» скогнийских документов — в них пробили отверстия для завязок, по краям наметили орнамент, в верхнем углу каждой пластины вычеканили что-то вроде печати — на каждом «бланке» своё.

— Труднее всего было растолковать чертёж, — рассказывал Айзек, пока шли приготовления. — Думал даже попросить у тебя объёмную схему. Но вроде все всё поняли.

— Что там можно не понять? — Гедимин поморщился. — У них будут готовые катушки. Всё остальное там опционально.

— Ага, ага, — закивал Айзек, склоняясь над «документами». — Вот тут родовые знаки старейшин. А это мы с Хассеком. Кенен, распишись. Так, чтобы только было видно. Они потом нормально прочеканят.

Роспись Айзека Гедимин опознал — сарматские символы отчётливо выделялись среди непонятных значков. Чуть ниже Гварза нацарапал два своих и оглянулся на ремонтника, нетерпеливо щурясь.

— Теперь Кет. Насквозь не прожги!

Ульсена поддавалась легко. Раскалённый коготь прочертил в ней несколько бороздок, и Гедимин отнял руку, глядя на дымящиеся надрезы.

— Мягкий металл. Долго он будет храниться?

— Уж подольше, чем шкуры и тряпки, — Айзек весело хмыкнул. — Давай-давай, ещё два листа осталось!

…Гедимин порывался помочь Дасьену, но Айзек его придержал. Со второго раза филк процарапал свои значки довольно чётко.

— Чеканкой всё закроется, — сказал Айзек, проводя пальцем вдоль вертикальных строк. — Десятая доля выплавленной ульсены, пока новое Пламя не погаснет навсегда… Гедимин, тебя, правда, подписали ремонтировать всё это, если оно поломается…

— Мать моя колба! — Гедимин понял, что только что сделал большую глупость. — А не подписывать меня на всякую ерунду было никак⁈

— Тихо! — Айзек прикрыл собой серебристые «листы». — Это только в том случае, если у местных не получится. Если там отвалится кость или деревяшка, они сами справятся. А вот с ключевыми элементами…

Гедимин посмотрел на потолок. «Говорил же Маккензи — не подписывай, не прочитав!»

— Что — «с элементами»? — угрюмо спросил он. — Трубку на жгут без меня не натянут? Там сломаться могут только местные законы физики. А их я как буду чинить⁈

Гварза тяжело вздохнул.

— Иди уже, Айзек. Кейланн долго ждать не будет.

…Айзек спустился в бункер и остановился, прижимая ладони к наушникам и устало щурясь.

— Сорок минут до твоей смены, — взглянул на часы Гедимин. Айзек отмахнулся.

— Вставай! Я тоже хочу посидеть в тишине. Думаешь, я не знаю, где самое спокойное место на этой базе?

Он рухнул в кресло и откинулся на спинку, мутными глазами глядя сквозь монитор. Навряд ли он видел сейчас, что там отражается.

— Скогны собираются хранить технологию в секрете, — сказал он. — Не знаю, надолго ли их хватит. Кенен думает, догадаются ли они применить эту штуку в других областях — с рэссеной, с водой…

— Для воды нужен отсекатель, без него не заработает, — отозвался Гедимин. — Они там уже собрали механизм? Опробовали?

— Какой ты быстрый… — Айзек слабо ухмыльнулся. — Иди, отдыхай. В твоём шатре мешок ульсены. Это в счёт будущих процентов. Кенен забрал половину, остальное — твоё.

…Термометр показывал плюс двадцать. Над раскалённой чашей отражателя дрожал воздух, по ангару тянуло прохладным сквозняком — Гедимин открыл дверь, впустив холодный ветер, устоявшееся равновесие нарушилось, и снова пошёл теплообмен. Сармат остановился на проходе, разглядывая пустые ячейки. В самой дальней — отсюда она даже не просматривалась — лежали тонкие красно-жёлтые пластины. Гедимин перенёс их сюда на руках, не доверяя ни филкам, ни тряским волокушам. Их проложили сухой листвой и драными подстилками — всем ненужным, что нашлось в повозках аборигенов. Сармат надеялся, что листвы и подстилок хватит на всю облицовку.

— А вот сюда и клади, — Вепуат, оглядевшись, шагнул в ближайшую ячейку. — Прямо так, мешками.

— Он их отсюда достанет? — Гедимин с сомнением посмотрел на ворота. По сарматским меркам они были широкие, но для пятидесятиметровой панцирной змеи…

— Как нечего делать, — Вепуат ухмыльнулся. — И двери ему ни к чему. Мешки маленькие, в рот влезут. А всё, что влезет в рот, можно вытащить прямо через пол. И наверх выползать не надо. Знаешь, они холода не любят…

— Ясно, — Гедимин представил себе гигантского змея, высунувшегося посреди ангара, и ему захотелось вернуть облицовочные пластины обратно в горячий цех — там, по крайней мере, никто не ползал.

— Он сказал — будет брать всё прямо отсюда, — продолжал Вепуат. — И я показал ему, куда класть готовые штуки. Они тоже помещаются в рот. Очень удобно. А мы будем приходить сюда за пустыми мешками. Ну, и пластины раскладывать. С правильным хранением у Текк’тов не очень, тут уж тебе виднее.

— Угу, — отозвался Гедимин. «Если что потрескается, пусть он сам и переделывает. А я… надо насыпать там на пол сухой листвы. Будет смягчать падение, всё сразу не побьётся.»

…Кут’тайри, отойдя от печи, сложил пальцы в приветственном жесте.