Затерянный мир - Валерий Увалов

— Невиданное чудо! — с восхищением и горящими глазами сказал Воледар. — Не думал, что чары на такое способны. Здесь же пятьсот метров прямой наводкой.

Он махнул рукой в сторону мишени, уставился на ружье, скорчив лицо, как у ребенка, который желает именно эту игрушку, и, не отрывая взгляда, сказал:

— Дамитар, руки чешутся, позволь испробовать!

Поднявшись на ноги, я снова поправил прицельную рамку.

— Держи. Помнишь, как я показывал? — передал я Воледару ружье.

— Обижаешь, — ответил тот и стал принимать положение лежа на оставленной мной позиции.

Дождавшись, пока Никфор снова установит мишень и скроется в своем окопчике, я отбил ему ключом команду приготовиться, а Воледару сказал:

— Можно. Не торопись и дыши, как я говорил.

Воледар не тянул кота за причинное место и сразу четко крикнул:

— Выстрел.

Затем демонстративно с шумом втянул воздух и так же, с шумом, выдохнул, а через секунду раздался хлопок. Благодаря магнитным полям, пуля должна была разогнаться до нескольких скоростей звука, поэтому хлопок прозвучал почти одновременно со снопом искр, которые снова извергла из себя мишень. Скорость пули можно и увеличить, но я опасался, что пуля превратится в плазму из-за трения о воздух, поэтому сознательно ограничил мощность магнитных полей.

Через минуту пришло подтверждение от Никфора, что мишень поражена, а девять миганий круга говорили о попадании в девятку, что с такого расстояния отличный результат.

— Да с таким «ружом» никакие железодеи не страшны! — радостно сообщил Воледар, поднимаясь с земли.

Я посмотрел на него скептически. Это оружие, конечно, лучше, чем то, что имелось на вооружении людей, но выступать с ним против железодеев — плохая затея. Сюда бы еще магазин придумать с автоматической подачей снарядов, да какую-нибудь оптику приделать, чтоб увеличить прицельную дальность, тогда можно и над геноцидом железодеев подумать. Местные кузнецы хоть и виртуозы, но, к сожалению, марок стали здесь раз два и обчелся, поэтому о пружинах для подающего механизма речи даже не идет. А про оптику я вообще молчу.

— Княже! Княже!

Послышался детский крик, доносящийся издалека, и я тут же скривился. Из зарослей леса к нам бежал человек Когтя — пацан лет восьми. После того как я предложил работать на меня и описал перспективы, которые выдумал на ходу, бо́льшая часть ватаги Когтя осела в катакомбах и крутила заготовки для моих изделий, а другая часть все так же бродила наверху и собирала информацию. Нужно же быть в курсе происходящего.

Как, ни странно, всю продукцию я сбывал через Кирима. Он развернулся со всем размахом торговой души, даже филиалы пооткрывал в других городах Беловодья, включая столицу Старград. Вырученные средства шли на еду, одежду мне и всем, кто теперь от меня стал зависеть, а это, вместе с моими спутниками, шестьдесят три человека, в основном все дети и подростки. Остальное — на закупку материалов для новых партий товаров и, конечно, на мои эксперименты.

И все было бы хорошо, если бы Коготь не поговорил по душам с Никфором, — теперь он и вся его ватага с упорством маньяков называли меня князем. Более того, даже голота не из ватаги Когтя называла меня князем, думая, что это мое прозвище. Приходилось пару раз встречаться с другими предводителями такой голоты и доказывать серьезность своих намерений, когда интересы пересекались.

— Княже! — крикнул находившийся уже рядом пацан.

— Что случилось? — спросил я у запыхавшегося мальчишки.

— Там эта… — Он указал в сторону города. — Железодеи!

* * *

Я торопился обратно по коридорам катакомб, как мог. И хотя гонец от Когтя сказал, что железодеи не предпринимают никаких действий и просто стоят на месте, но чем ближе я подбирался к месту обитания, тем все ярче в моей голове проявлялась картина бойни в Ручейково. Я давно хотел как-то сообщить князю Крепосветову, что нельзя активировать городской щит, хотя понимаю, что меня слушать никто не станет, но все откладывал на потом. Только теперь уже поздно.

По мере приближения к зоне помещений, где я с Когтем организовал производственный цех, до моих ушей стали донесся хор голосов, звучащих вразнобой, будто там идет сражение. Я сразу же замедлил шаг и полуобернулся, выставив руку с раскрытой ладонью.

— Держитесь за нами, — сказал я Никфору и мальцу, который принес нам весть, а затем уже обратился к святороку: — Воледар!

Тот понял меня без слов и, выступив вперед, проявил свои клинки и щит перед собой. Я же снял с плеча аналог электромагнитного ружья и зарядил его.

— Пошли, — коротко бросил я, и мы двинулись вперед.

Каково же было мое удивление, когда мы вышли из темного коридора и увидели творящуюся вакханалию в стиле «мы все умрем!». Совсем мелкие пацанята бегали из стороны в сторону, не зная, куда себя пристроить. Постарше набивали чем-то свои котомки и даже дрались, если двое хотели взять одну и ту же вещь. А стоявшие посреди этого безумия Варяня и Надея, смотрели на все это в замешательстве, не зная, что со всем этим делать.

За время пребывания в Тиховодье, Никфор привел к нам еще несколько десятков выжившей голоты из Ручейково, и они эмоционально и в подробностях рассказывали, что творилось во время нападения железодеев. И вот теперь я наблюдал плоды этих сказок на ночь.

Мой взгляд упал на пол, где валялось все, что было записано в категорию «ненужные вещи», и, естественно, там оказались заготовки для изделий. Особенно больно было смотреть, как безжалостно топтали готовые элементы питания. Ну и, конечно, все это сопровождалось непрерывной какофонией плача, криков и ругани. А я уж думал, что за месяцы довольно сытой жизни повадки голоты у них немного выветрились, — ан нет.

— Где Коготь?! — крикнул я, но мои слова утонули в этом сонме голосов.

Понаблюдав еще секунд десять, понял, что от этого обезумевшего стада я ничего не добьюсь. Поэтому направил ружье в потолок и почти нажал на спуск, но в последний момент передумал и все же направил его в коридор, откуда мы пришли.

В замкнутом помещении раздавшийся хлопок так ударил по ушам, что я невольно присел. А угодившая в стену пуля яркой вспышкой на мгновение осветила окрестности. Я представил, что было, если