Очень странные миры - Евгений Иванович Филенко

– Ваш браслет не работает, – промолвил Кратов. – Он должен подзаряжаться от собственного энергополя человека. От вас же он не подзаряжается. Я повторял вызов несколько минут назад, когда шел позади вас.

– Да, – пробормотал Сафаров. – Это правда.

– Вы – не человек.

– А вы можете сказать мне, что же такое – «человек»?

– Думаю, что смогу, – помедлив, произнес Кратов. – Человек – это животное, которое утверждает, что оно не животное. – Он улыбнулся краем рта, но Виктор не ответил ему тем же. – Ладно, не вдаваясь в биологические подробности… Напомню лишь, что человек прежде всего рождается от человека.

– Оставьте, – поморщился Виктор. – Моя мама признала меня.

– Но Ирина Павловна вовсе не ваша мама.

– И это тоже правда. Еще одна правда обо мне.

Сафаров провел по смуглому липу тыльной стороной ладони и привалился к стволу дерева.

– Что вы от меня хотите? – спросил он.

– Любого доказательства вашей человеческой сущности.

– Это занятно! Не прошло и минуты, как вы уличили меня в нечеловеческом происхождении. Теперь вам нужны какие-то доказательства… Я действительно не являюсь человеком по своей природе.

– В биологическом смысле – безусловно. А в социальном? Человек, на мой взгляд, должен мыслить, поступать и отдавать себе отчет в своих поступках по-человечески.

– Ваше определение некорректно, – запротестовал Сафаров. – Тавтология!

– Ничего удивительного, я же импровизирую… По-человечески – значит, в рамках биологических особенностей и внутрирасовых традиций общественного поведения. Будем углублять определение?

– Не стоит, хотя все равно непонятно. Поясните лишь, зачем вам эти доказательства?

– Но это кристально ясно! Затем, чтобы я не лез к вам с глупыми вопросами. Чтобы я улетел с Амриты и занялся более важными делами, чем беготня по зарослям, засиженным йогинами. Чтобы по ночам я мог спокойно отдыхать, а не думать о последствиях.

– Последствиях чего?!

– Не надо иронии, Виктор. По вашему признанию, у вас память Звездного Разведчика, поэтому вы должны понимать, о каких последствиях идет речь. Знаете, втайне я рассчитывал, что прилечу сюда и увижу эдакую чужеродную креатуру с неадекватными реакциями явно приспособительного свойства. И сразу пойму, что имею дело либо с мимикрирующим алиеном, либо с дилетантской имитацией человека со стороны молодых, но нагловатых рас, не понимающих, что лучший способ выведать технологические секреты у землян – спросить об этом в лоб… Увы, я обманулся в своих ожиданиях. Вы производите полное впечатление человека. Если это имитация, то исполненная не просто профессионально, а на беспрецедентно высоком уровне.

– Спасибо, – фыркнул Виктор.

– Не за что… Итак, существо, которое приняло облик человека – ваш облик, – наверняка преследовало некую цель. И я хотел бы по меньшей мере иметь убежденность, что его намерения – ваши намерения! – не нанесут ущерба человечеству, чьи интересы я намерен перед вами защитить всеми доступными мне средствами. В конечном итоге мне даже безразлично, кем вы являетесь биологически… Слушайте, а у вас нет родственников в Канаде?

– С какой стати? – изумился Сафаров.

– Я хотел сказать: вы, часом, не человек-2? Их ведь производят в Канадском институте экспериментальной антропологии.

– Никакой я не человек-2!

– Один мой знакомый, прекрасно законспирированный инопланетный наблюдатель, кстати – так и не раскрытый, в похожей ситуации заявил: все равно правды от меня вы не услышите.

– Не раскрытый, но вы об этом знаете?!

– Ну, кроме меня – практически не знает никто. К тому же земные дела его не интересовали вовсе, в человеческом обличье он решал проблемы своей расы. И погиб в очень далеком и малоизвестном мире, так что сейчас никому уже и в голову не придет заниматься проверкой его происхождения…

– Сыграем в эту игру, – оживился Сафаров. – Чем же я мог бы угрожать столь мощной цивилизации, как человечество, – даже без учета того обстоятельства, что за ним стоит во стократ более мощная система Галактического Братства?

– Разумеется, ничем, – охотно согласился Кратов. – И не во стократ, а порядка на три… Но я должен знать ваши намерения.

– Это становится смешным, – озадаченно произнес Виктор. – Я не знаю о себе ничего, кроме того, что предлагает мне моя человеческая память. У меня нет никаких намерений. То есть вообще никаких! У меня есть мама, и я хочу… мы хотим, чтобы нам позволили спокойно провести остаток отпущенного нам времени вместе.

– Не этого вы должны хотеть! – оборвал его Кратов. – Корабль Звездной Разведки – вот о чем вы должны мечтать.

На миг ему показалось, что Сафаров набросится на него.

– Между тем вы действительно могли бы вернуться в Галактику, – продолжал он, глядя, как сильные пальцы Виктора скручивают в тугой жгут, ломают и рвут в клочья пучок травяных стеблей, с корнями выдранный из земли. – Нет закона, запрещающего вам это. Дайте мне лишь доказательства.

– Да будьте же вы прокляты, – сказал Сафаров. – Как я могу что-то доказать? Ну, разрежьте меня на части, пересчитайте мне ребра, позвонки, хромосомы, если хотите.

– Боюсь, что здесь вас будет ожидать маленький сюрприз, – сдержанно сказал Кратов.

– Да, конечно… – Сафаров сник. – Откуда мне знать, что там у меня внутри? И потом… Ведь я же погиб, Константин, погиб по-настоящему. Меня могло бы и не быть сейчас! Но я есть, я дышу, чувствую и сознаю себя как личность, так стоит ли просить у судьбы что-то еще? В сущности, что мне нужно, кроме покоя? Ничего: просто жить и оберегать эту свою вторую жизнь. Она – как нежданный подарок, доставленный не по адресу. Держишь его и ждешь, что с минуты на минуту придут и отнимут.

9

– Что я помню? Сумрак, темный поворот, который буквально манил своей доступностью. Ничто, как пишут в романах, не предвещало… Я подозревал, что пропавших биологов там нет – с какой стати они вдруг начнут рыскать по темным галереям, когда им нужно как можно скорее выбраться на свет или хотя бы найти надежное укрытие до прибытия спасателей, то есть нас? Но убедиться следовало. Не то чтобы этого требуют правила… в угоду внутренним ощущениям. А ощущения у меня были неоднозначные. В темноте люди иногда ведут себя своеобразно… Я сообщил друзьям о том, как намерен поступить, получил категорический приказ не делать глупости или хотя бы дождаться наземной поддержки. Ждать было долго: основная группа обследовала параллельные туннели. Моего терпения хватило на десять минут. Я оставил часть оборудования на повороте и шагнул в темноту. У меня был хороший,