Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Он не удивился бы, если бы голова разведчика безвольно мотнулась, а сам он сполз под стол. Однако Вепуат с неожиданной ловкостью высвободил плечо и перемахнул через стол — туда, где Гедимин до него не дотягивался.

— Heta! — он вскинул пустые ладони и старательно ухмыльнулся. — Ты чего? Уже и порассуждать нельзя.

— Рассуждатель, м-мать моя колба… — пробормотал Гедимин, недобро щурясь. Гоняться за Вепуатом было бессмысленно, расспрашивать его — тоже, — после такой вспышки он явно был настроен перевести всё в шутку. «А он не просто болтал, что в голову взбредёт,» — думал Гедимин, чувствуя, как что-то неприятно шевелится под рёбрами. «Там был смысл. Он на что-то наткнулся. Возможно, на что-то важное.»

— Ты Айзеку говорил? — спросил он, делая вид, что по третьему разу проверяет собранный привод. — Про нитевые формы… и что это здесь со всеми?

Вепуат хмыкнул.

— Зря я, кажется, открыл рот. Только напугал тебя. Повезло ещё, что Гварзы тут не было!

«Так и думал — сползает с темы,» — Гедимин сузил глаза. «А дело ведь не в том, кто чего испугался. Если он наткнулся на реальное явление… Так. Стоп. Трансформация — вопрос времени, и все, кто долго тут живёт… Стоп! Что тогда с Куэннами?»

— Куэнны, — он развернулся к Вепуату, и тот вздрогнул. — С ними что? Они гуманоиды. И цивилизация у них есть. А живут они тут чуть ли не дольше всех.

— Ну, дай их микросканы, — Вепуат пожал плечами. — Посмотрим, насколько они гуманоиды. Ты видел хоть одного Куэнна? А когда они сюда пришли, знаешь? Я вот только видел покинутый город. И слышал, что раньше им до всего было дело, а теперь они будто сгинули. Может, там как раз завершается трансформа… Hasu! Нет, сидеть взаперти вредно. Пойду проветрюсь.

Перья поднялись дыбом и с треском легли ему на плечи. Он протиснулся в приоткрытый шлюз, и крышка люка поехала обратно. Гедимин смотрел сармату вслед, угрюмо щурясь. «Ему бы поговорить с Айзеком. Айзек видел Куэннов. И он же — командир экспедиции. Если жизнь на Равнине потенциально опасна для разума и несовместима с цивилизацией — отсюда надо уходить. Не дожидаясь, пока кто-нибудь расплетётся на нитки.»

…Гедимин опустил рычаг, и по ангару пронёсся негромкий перестук — один за другим закрывались лючки вентиляции. Сармат, довольно хмыкнув, оглянулся на «шлюзовую камеру». Сейчас из рабочих створок была выдвинута всего одна, внешняя — входные ворота. На чёрном дереве ярко синели свежие скобы, стянувшие трещину.

Сармат закрепил новый шланг и повернул вентиль. По полу застучали холодные капли. Гедимин прибавил напора — на камень брызнули тонкие струи. Там, где нужно было сменить только треснувшие наконечники, работа уже была закончена; прикрепив к трубопроводу ещё пару шлангов, сармат повернулся к стене. «Самая важная деталь, если верить Вепуату,» — с кривой ухмылкой он повесил у входа водяные часы.

…Крышка люка сдвинулась — уже не со скрежетом, а с сырым чавканьем. По туннелю побежали тонкие струйки воды. Айзек, вполголоса выругавшись, задвинул крышку. Гедимин прикрыл пульт защитным полем и оглянулся на реактор — нижняя часть корпуса была герметична, ей ничего не угрожало. «Да у меня и пульт без электричества,» — запоздало вспомнил он. «Разве что тросы подмокли бы. Но они и так отсыреют. Почему дождь не выпадает понемногу равномерно? Зачем выливать весь запас раз в две недели⁈»

— Не затопил тебя? — спросил Айзек с виноватой усмешкой. В руках он держал массивное кольцо из красного «стекла» — накопитель энергопередатчика. «Всё-таки переплавили. Не видел его с той аварии. Ну, хоть в этот раз Маккензи сделал всё вовремя,» — пронеслось в голове Гедимина, и он поднялся из-за пульта.

— В принципе, пластина в реакторе ещё не переполнена, — сказал он, покосившись на потёки вдоль коридора. — Можно подождать до завтра, до лётной погоды. Если вдруг кольцо самопроизвольно разрядится — а оно может, тут фоновая сигма, и не всегда постоянная…

Айзек быстро закивал.

— Сигму мы отслеживаем. Кольцо из-за экранов не выносится — хоть заряженное, хоть пустое. А насчёт погоды… — он криво ухмыльнулся. — Боюсь, она теперь навсегда нелётная.

Гедимин изумлённо мигнул.

— Что⁈ Что там опять…

— Мы с Кененом обошли весь барак, — перебил его помрачневший Айзек. — Потратили час — и без толку. Никто из филков не хочет даже прикасаться к воздушным дронам. Зря ты только старался, его восстанавливал.

Гедимин с присвистом втянул воздух. «Что ещё за бред⁈»

— Что значит — не хочет прикасаться? Что, энергию сбрасывать больше не нужно? Филки так решили? Всё, реакторы не строим, проект отменяется?

Айзек быстро отвёл взгляд.

— Что-то сегодня у всех с нервами. Погода, что ли, влияет?.. Никто не говорил, что сбросы не нужны. Но надо искать другой способ. Летающие дроны слишком опасны… Да погоди ты! Не меряй по себе. Те филки, которые обгорели, — они не идиоты. С земными аппаратами справлялись. Но все эти примитивные штуковины слишком сложны в управлении. Там, где всё на глаз и на нюх, очень легко ошибиться. А последствия… ну, ты сам видел.

Гедимин угрюмо кивнул.

— Меня самого та штука не радовала. Что баллон, что ракеты. Но выбирать тут не из чего. Земной аппарат из костей и ворвани не построишь.

Айзек кивнул.

— Остаётся сброс с земли. Прямой луч в небо. Сбрасывать придётся из экранированной «чаши», землю прикрыть метра на три — но хотя бы не возиться с ракетами и разделением газов. Посчитай, как это должно выглядеть.

— Сброс с поверхности? — Гедимин задумчиво сощурился. — Да как ты и сказал. Колодец, обмазанный золотой глиной. Сверху линза. Направление луча строго вверх — это кодируется пульсацией, излучатель я сам настрою.

— Линза… — пробормотал Айзек, доставая из-под брони ежедневник. — Значит, всё упирается в линзу. Колодец ты в проект внесёшь, глину пока заменим защитным полем, излучатели я тебе принесу на донастройку. Остаётся