Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир

Шаэ подумала, что это не совсем так. Страх ей знаком. Кто еще в семье регулярно молится богам? Самые искренние молитвы вдохновляются страхом.

Ужин устроили в кеконском ресторане с репутацией самого аутентичного в Порт-Масси, не считая нескольких популярных эспенских блюд в меню, таких как тосты с копченой свининой и салат с жареными креветками. Еда была на удивление вкусной, намного лучше, чем та, которой питалась Шаэ пятнадцать лет назад, когда училась в Виндтоне. Она с удовольствием поговорила с переехавшими сюда кеконцами и местным персоналом. И все же ушла пораньше, чтобы как следует выспаться.

На следующее утро, довольно поздно, они с Хами пошли в офис клана. «Торговое сотрудничество с Кеконом» – гласила латунная табличка на двери и на панели из черного стекла в вестибюле здания. Недавно офис снова расширился и теперь занимал весь двенадцатый этаж небоскреба на Пакер-авеню. Место было лишь чуть скромнее, но почти ничем не хуже небоскреба на Корабельной улице в Жанлуне и не шло ни в какое сравнение с тесным и неказистым офисным зданием, в котором изначально располагалось эспенское отделение, когда Хами впервые прибыл в страну. Когда они вошли в полный рабочей суеты офис с трезвонящими телефонами, щелканьем пишущих машинок и разговорами на кеконском и эспенском, Шаэ заметила написанную на лице Хами грубоватую радость. Успех Равнинных за рубежом был его личным вкладом в общее дело клана.

Но этот успех был еще хрупким и уязвимым. Ригли Холлина и других руководителей рекламного агентства «ВБХ Фокус» Шаэ приняла в главном конференц-зале. Она пожала им руки, представила Хами и Теруна и сказала по-эспенски:

– Я рада встретиться с вами лично, господин Холлин. Мой брат, доктор Эмери Анден, рассказал, как умело и твердо вы проводили кампанию за легализацию биоэнергетического нефрита для медицинских целей. Результаты говорят сами за себя.

– Я тоже с нетерпением ждал встречи с вами, госпожа Коул-цзен, – ответил Холлин, удивив ее правильным суффиксом и кеконским приветствием – он прикоснулся сомкнутыми ладонями ко лбу. Но потом она вспомнила, что жена Холлина – кеконка. – «ВБХ Фокус» – международное агентство, и мы рады работать с иностранными клиентами.

Шаэ жестом пригласила гостей за стол. Хами и Терун, перенявшие эспенский стиль ведения дел, сели рядом с ней.

– Полагаю, вы уже в курсе, для чего нам понадобились ваши услуги, – сказала Шаэ.

Холлин немедленно кивнул, открыл папку и начал вынимать из нее бумаги.

– Легализация биоэнергетического нефрита в медицинских целях сделала его более приемлемым в глазах широкой публики. Но вы не забьете мяч без решающего рывка.

Несмотря на одержанную Анденом победу, Медицинское общество Эспении по-прежнему выступало против нефритовой медицины, и пока не было никаких подвижек в сторону полной отмены запрета. Холлин протянул ей графики и результаты опросов.

– Предварительные исследования показали, что население по-прежнему считает биоэнергетический нефрит опасным, неестественным и даже богопротивным, и эти взгляды подкрепляются предрассудками в отношении кеконцев, а также бывших военных, использовавших нефрит, которым из-за этого тяжело влиться в мирную жизнь.

Холлин разложил на столе несколько фотографий. На них был запечатлен рудник с тощими рабочими, копошащимися в груде камней; разбомбленные дома в раздираемом войной Оортоко и полицейские фотографии главарей баруканских банд.

– Сейчас именно это ассоциируется у эспенцев с нефритом. – Холлин выложил вторую партию фотографий. – Но что, если мы заменим их на эти образы?

Шаэ увидела разговаривающего с матерью и ребенком Синего ангела с эспенским флагом, кеконского врача с нефритовым браслетом и группу детей, тренирующихся в Академии. И тут поняла, что это фотография с рекламного плаката, призывающего кеконцев из-за рубежа на тренировочную программу Академии.

– Мы продаем не лимонад или автомобили, – скептически отозвался Хами. – Обычным людям нефрит не нужен, они не станут его покупать. Трудно будет изменить их точку зрения, не предлагая взамен чего-то весомого.

– Именно поэтому это вдохновляющая задача, – воскликнул один из партнеров Холлина, крепко сбитый мужчина с веснушками по фамилии Бернетт. – Комплексная и длительная маркетинговая кампания, нацеленная на изменение точки зрения широкой публики на продукт, который нельзя купить. Не уверен, что какое-либо рекламное агентство уже занималось подобным.

– Мы считаем ключевой стратегией связь биоэнергетического нефрита с позитивными общественными ценностями, в особенности с теми, которыми уже восхищаются эспенцы в кеконской культуре: дисциплина, чувство долга и чести, сила и защита слабых, – сказал третий партнер, темнокожий мужчина по имени Уолфорд. – Люди готовы будут принять нефрит, если в нашей стране он будет выглядеть столь же приемлемым, как и в вашей.

Шаэ удивила подлинная страсть, прозвучавшая в словах иностранца. Она взяла фотографию подростков из Академии – те стояли в шеренге, одетые в тренировочную форму, и внимательно смотрели, как инструктор с помощником показывают упражнение по Отражению.

– Нефрит – часть кеконской культуры. Он присутствует в наших мифах, в истории, в образе жизни, – сказала она, размышляя вслух, и коснулась браслета на запястье. – Быть Зеленым важнее, чем достичь успехов в карьере.

Возможно ли, чтобы это понял иностранец?

Холлин взял черный маркер и начал писать на фотографии Синего ангела с эспенским флагом, обводя слова в кружок: «воин», «честь», «Зеленый», «патриот».

– Биоэнергетический нефрит известен в истории Кекона на протяжении нескольких тысяч лет. Эспения – совсем другое дело. То есть мы должны определить, что значит нефрит.

– Мы не самое большое рекламное агентство в стране, – заметил Уолфорд, – но, учитывая опыт Ригли и его вовлеченность в это дело, вы получите максимум отдачи.

Шаэ всегда ценила в эспенцах энтузиазм наемных работников. Создавалось впечатление, что три иностранца, привлеченных профессиональным вызовом и прибыльным многолетним контрактом с богатым международным клиентом, готовы были опуститься на колени и принести клятву Равнинному клану. Впрочем, в этом они не особо отличаются от Фонарщиков, язвительно подумала Шаэ.

Шаэ поблагодарила руководителей «ВБХ Фокус» и сказала, что просмотрит дополнительные материалы, которые они представили, и вскоре с ними свяжется. Когда эспенцы ушли, она повернулась к Облаку и Старшему Барышнику:

– Похоже, мы зазря потратим кучу денег, – со вздохом признал Терун. – Но за много лет наши попытки получить в Эспении больше политического влияния не увенчались успехом. Хами-цзен волновался насчет предстоящих затрат и огромного риска для нашего эспенского бизнеса еще восемь лет назад, когда я впервые сюда приехал, а теперь, во время Вялотекущей войны, причин для беспокойства стало только больше.

Хами кивнул.

Закон о медицинской легализации получил поддержку только благодаря кампании по завоеванию симпатий широкой публики. Возможно, новая кампания займет много времени, но уменьшит расовые предрассудки