Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир

– Вы видели этих людей, видели, что они делали? – возмутился Рю.

– Анархисты и ненавистники кланов расклеивают эту ерунду по всему городу, – выплюнул Цзуэн. – Пытаются удивить людей, привлечь внимание прессы и завоевать симпатии иностранцев. Больше всего на свете они хотят вызвать именно такую реакцию – как один из Коулов угрожает им ножом. Мы ловим их и наказываем, но в наших районах с ними разбираюсь я, а на территории Горных – Абен Соро. А тебя, двенадцатилетнего мальчишку, это не касается.

Лотт вернулся в машину и с облегчением сообщил:

– Все в порядке. Отвезем их домой.

Рю виновато и с ужасом вжался в сиденье.

– Пожалуйста, дядя Цзуэн, не говорите маме и папе, что мы были в Молоточке. Скажите, что нашли нас в Трущобе или еще где-нибудь, – взмолился Рю. – Хотя бы маме не говорите!

Хотя отец и будет бушевать, он был отходчив. От матери снисхождения ждать не приходилось.

– Мы не можем отрицать, что были в Молоточке, нас уже видели здесь Горные, – сказал Нико, впервые открыв рот с тех пор, как они сели в машину. – Дядя Цзуэн, это я во всем виноват. Мы рискнули пробраться в Молоточек, чтобы я мог посмотреть на поединок Айта Ато и лучше узнать его и его семью.

На мгновение онемев от потрясения, Рю выпалил:

– Эй, это же была моя идея!

Одним угрожающим взглядом Нико заставил младшего брата замолчать. Наверное, таким взглядам учили в Академии, или они сами по себе появлялись у мужчин из семьи Коулов ближе к зрелости, потому что Рю так смотреть не умел.

Прищурившись, Цзуэн изучил мальчиков в зеркало заднего вида, вероятно, пытаясь Почуять, не врет ли Нико. Тот хладнокровно вернул взгляд. Когда дети Зеленых костей лгут они лишь слегка искажают факты, но никогда не прибегают к открытому вранью.

– Дядя Цзуэн, нужно отвезти Рю обратно в школу, – сказал Нико. – У него еще идут занятия, их нельзя пропускать. Я старший брат, и мы пошли на поединок ради меня, так что я вернусь домой и отвечу перед родителями.

Рю стиснул кулаки и открыл рот, чтобы снова возразить, но так ничего и не придумал. Он всегда брал пример со старшего брата. Нико не дразнил его и не смотрел свысока. Даже когда Нико сердился, он ни разу не ударил Рю. И Нико был умным, всегда знал больше, чем другие дети. Правда, иногда Рю все-таки вспоминал о несправедливости – Нико занял принадлежащее ему место старшего сына.

Рю не жалел себя как каменноглазого. Он понимал, что, когда вырастет, не сможет носить нефрит или возглавить клан, но из-за этого не чувствовал себя ущербным или меньше любимым. Конечно, он не принимал участия в определенных занятиях брата, сестры и кузенов, но отец всегда напоминал ему, что и его брат с сестрой кое-чего лишены – например, у него есть собака Коко, комната в доме, видеоприставка и больше времени на рельбол.

Тем не менее Рю считал, что именно он должен быть за главного, а не Нико. Ведь именно он всегда больше говорил и придумывал, чем заняться. Нико был тихим и со всем соглашался – до того момента, когда вдруг соглашаться переставал. И все же он умел внезапно войти в образ перворожденного сына и наследника клана, и этот образ был ему к лицу.

Цзуэну Ню отдавал распоряжения только Колосс. Но, судя по насмешливым взглядам, которыми обменялись Цзуэн и Лотт, на них произвела впечатление решительность Нико. Он говорил разумно, взял на себя ответственность, а самое главное, рисковал, чтобы узнать противника получше и получить преимущество над врагом – все это делало ему честь.

– Ладно, Нико-се, – ответил Цзуэн голосом прежнего, добродушного дяди Цзуэна.

Через десять минут Рю высадили на школьном крыльце, и он с облегчением и обидой смотрел, как «Волкодав» вырулил с парковки и поехал домой.

Глава 23

Друзья друзей

четырнадцатый год, шестой месяц

На Жанлунском кинофестивале Вен была гостьей Рена Цзируи, художника, с которым она познакомилась семь месяцев назад на благотворительном обеде. Цзируя попросил ее выступить с речью на ежегодной конференции «Благотворительного общества невосприимчивых к нефриту», и она дала на камеру небольшое интервью, которое использовали в социальной рекламе на телевидении, чтобы снизить уровень предрассудков в обществе. Абукейский художник нравился Вен, он казался искренним, глубоким и целеустремленным. Она была рада, когда Цзируя занял пост помощника режиссера в фильме производства ведущей кеконской кинокомпании «Киноберег».

Когда Вен попросила представить ее своим знакомым из киноиндустрии, Цзируя согласился, хотя и высказал опасения:

– Я с радостью помогу вам, госпожа Коул, но на студии у меня нет никакого веса, – объяснил он.

– Мне не нужен влиятельный человек, – заверила его Вен. – Я лишь хочу побольше узнать об этом бизнесе и предпочитаю встречаться с друзьями друзей.

На фестивале Цзируя представил ее актерам, режиссерам, сценаристам и Сяну Куго, продюсеру и совладельцу «Киноберега».

– Госпожа Коул! – воскликнул Сян, нервно покосившись на телохранителей Вен. – Я понятия не имел, что вы здесь.

За шесть лет своего существования Жанлунский кинофестиваль уже завоевал популярность, но не был широко известен. Кеконская киноиндустрия была довольно скромной по сравнению с соседним Шотаром.

– Я люблю посещать культурные мероприятия при любом удобном случае.

Теперь Вен стало проще ходить на приемы – она держалась увереннее и редко прибегала к трости. Конечно, полностью она уже не поправится, но Вен научилась скрывать моменты слабости или потери равновесия. Для большинства людей и ее речь, и походка выглядели нормальными.

– Господин Сян, вы не присоединитесь ко мне в баре? Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов о кино, если вы не против.

Продюсер с радостью согласился.

– Кекон – маленький рынок для кинопроката. Нам тяжело конкурировать с высокобюджетными картинами из Эспении и Шотара. И не стоит забывать про телевидение, разумеется. Сейчас у каждого в доме телевизор, и люди ждут, когда фильмы появятся в видеопрокате. Надеюсь, Жанлунский кинофестиваль со временем привлечет больше внимания.

Вен сделала глоток коктейля. Это был ее первый коктейль за сегодня, а руководитель студии пил уже третий.

– Почему, по-вашему, шотарские фильмы так популярны?

Сян поморщился:

– Потому что у людей нет вкуса! – Потом он рассмеялся и добавил: – Должен признать, у них есть свой стиль, своеобразная бульварная эстетика. А их криминальные драмы затягивают. Они всегда о хмуром, но героическом шотарском полицейском, который расследует убийства и заговоры.