Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир

вы всегда будете выглядеть кеконцем. Никто не оценит вас так, как собственный народ. – Хило по-дружески хлопнул Синцзо по плечу и вручил ему бокал с подноса проходящего мимо официанта, взяв второй себе. – У бассейна слишком много народа. Может, пройдемся и поговорим в более спокойной обстановке? Возьмите с собой менеджера, если хотите.

Вен ободряюще улыбнулась и начала болтать с подругой Синцзо, худенькой светловолосой эспенкой, чтобы мужчины могли прогуляться и поговорить о серьезных делах. На вечеринке стало очень шумно – заиграл оркестр, несколько человек спьяну плюхнулись в огромный голубой бассейн, но теперь Вен успокоилась. Она видела написанное на лице Синцзо потрясение. Все, кто носит нефрит, каким бы ни было их воспитание, национальность или происхождение, относятся к Зеленым костям с Кекона с долей благоговения. Восходящая кинозвезда Дэнни Синцзо не так далеко ушел от своего наследия и не мог не оценить, что значит личное внимание Колосса Равнинного клана.

Вен не сомневалась в способности мужа покорить любого, с кем он хочет подружиться. Завтра утром она позвонит Шаэ в офис Шелеста. К концу недели Сян Куго станет Фонарщиком Равнинных, «Киноберег» будет принадлежать клану, а Дэнни Синцзо – играть в кеконском кино.

Глава 24

Наконец-то!

Беро удивился, когда однажды вечером зазвонил телефон и он услышал в трубке голос Эмы. Раньше он никогда не говорил с ней по телефону, хотя много раз спрашивал ее номер. По настойчивому совету Гало Беро пытался с ней подружиться, даже приглашал в лапшичную за свой счет, и все-таки ему до сих пор не удалось пристроиться между ее ног. Да и к Вастику эйя Моловни Беро не приблизился и не узнал подробности его планов, к вящему недовольству своих эспенских кураторов. Он размышлял, не взять ли Эму силой, но, если она спит с Моловни, югутанский говноед может его убить, как минимум вышвырнуть из движения, тем самым положив конец прибыльному сотрудничеству с эспенцами.

Поэтому, когда Эма сказала, что никому не дает номер телефона, Беро дал ей свой.

Но она так и не позвонила. До сегодняшнего дня.

– Это Эма, – сказала она. – С собрания «За будущее без кланов».

– Привет, – хмуро ответил Беро, хотя внутренне пришел в восторг. – Ты все-таки позвонила.

– Слушай, я знаю, что была с тобой грубовата… Я… Мне трудно подпускать к себе людей. И временами из-за этого я выгляжу грубой. – Она помедлила. – В общем, я хотела спросить: может, проведем вечер вместе?

Беро подумывал ответить «нет», только чтобы плюнуть в лицо высокомерной сучке, но этот порыв длился всего полсекунды.

– Конечно, – ответил он, пытаясь придать голосу безразличие. – Мне все равно нечем заняться. Куда хочешь пойти?

После секундной паузы Эма сказала:

– Если честно, мне не хочется никуда идти. Не сегодня. У меня есть бутылка хоцзи. Может, зайдешь?

Естественно, Беро пошел. По дороге он купил кулек с горячими хлебцами с лотка и упаковку презервативов в аптеке. Эма жила в старом трехэтажном доме за видеопрокатом «для взрослых», в районе Монетка. Беро поднялся на последний этаж и постучал в дверь квартиры. Эма открыла, беззвучно улыбнувшись, и отошла, впуская его внутрь. На Эме был лишь белый банный халат, и ничего под ним. В сыром воздухе квартиры пахло цветками апельсина – похоже, она только что приняла ванну. И не стала дожидаться Беро, чтобы открыть бутылку хоцзи.

– Жареные хлебцы, благодарение богам! – воскликнула Эма и выхватила из пакета хлебец.

Несмотря на нетерпение, Беро все-таки с любопытством прошелся по крохотной квартирке с одной спальней, даже меньше его собственной квартиры. Однако вещи были дорогие. У Эмы имелся телевизор с плоским экраном и кассетный стереопроигрыватель. Открытый шкаф ломился от фирменных шмоток, сумочек и туфель, а на комоде лежали украшения из настоящего золота. Беро не мог понять, почему, имея достаточно денег на такие вещи, она до сих пор живет в этом квартале.

Он хмыкнул. Наверное, все это – подарки богатых мужчин.

Он с неохотой вспомнил, что эспенские кураторы просили его воспользоваться возможностью для сбора информации. В квартире было мало намеков на личную жизнь Эмы, не считая семейной фотографии в рамке на комоде. Мужчина и женщина с тремя мальчиками и двумя девочками стояли на палубе яхты на фоне океана. На фотографии Эма была подростком, второй по старшинству. Она стояла рядом со старшим братом, Зеленой костью.

– Иди сюда, – позвала Эма, хлопая по дивану рядом с собой.

Она налила ему бокал хоцзи. Беро снял куртку и сел, взяв напиток.

– Почему ты так ненавидишь кланы, если твой брат – Зеленая кость? – спросил он.

Эма залпом выпила свою порцию. Мягкая кожа ее шеи и груди раскраснелась после ванны и спиртного.

– Мой брат мертв, – сказала она, снова наполняя бокал. – Его казнили. – Она повернулась к Беро, и ее глаза сверкнули, хотя уже слегка остекленели. – А как насчет тебя? У тебя есть семья?

– Нет.

– Неужели нет никого близкого?

Хоцзи обожгло горло и согрело Беро. Он вспомнил людей, которые находились рядом за прошедшие годы, в особенности тех, кого он мог назвать почти друзьями. Сампа. Щекастый. Мадт. Всех их больше нет в живых или они пропали. У Беро ни с кем не было длительных отношений.

– Что-то всегда становится на пути, – сказал он. – Нефрит. Всегда на пути нефрит.

– Сочувствую. – В ее голосе не было насмешки, только искренность. Она подвинулась ближе. Халат приоткрылся, и Беро увидел грудь с темными сосками. – Как думаешь, боги существуют? – неожиданно спросила Эма. – Ты веришь, что они все видят и судят нас, как говорят монахи?

Член Беро рвался из штанов, доставляя неудобства. Услышав вопрос, Беро нахмурился. Он о таком не задумывался. В его жизни хватало причудливых капризов судьбы, когда он оказывался на волосок от смерти, так что порой он и впрямь задумывался, не наблюдает ли кто за ним с небес, играя как с мышью. А в другое время он считал, что наверху никого нет, просто люди от отчаяния поддаются иллюзиям, но тщетно, видят знаки там, где на самом деле пусто. Все, что он делал в собственной жизни, ничего не добавило бы к более значительному замыслу. Да и нет никакого замысла, удачи и неудачи перечеркивают друг друга. Иногда он парил над водой, а иногда погружался на глубину, как рыба в непонятном и безжалостном океане.

– Какая разница, существуют ли боги? – ответил Беро. – Если это они наградили меня такой говенной судьбой, насрать мне, что они думают.

Эма посмотрела ему в глаза с решительным согласием:

– И