Параллельный фарватер. Отклонение от курса. Книга 1 - Глеб Лютаев

После того как они скромно поженились, в её поведении мало чего изменилось. Дима работал, а она продолжала свой раздольный образ жизни. Теперь, после свадьбы, ему приходилось тратить немало усилий и времени, отыскивая и забирая свою жёнушку из различных притонов. Он постоянно находил её там пьяной, зачастую к тому же и голой. Иногда она лежала на полу какой-нибудь старой и прокуренной квартиры, иногда там же, но на кровати. И тем не менее Дима ни разу не взял её с поличным. Когда он разъярённый (насколько он мог быть разъярённым) приходил в такие злачные места в поисках второй половинки, он ни разу не видел, чтобы в этом момент кто-то имел её. Не было такого, иначе он бы точно её бросил. Минет не считается! То, что порой он заставал её обсасывающей чужой член, это другое. Совсем другое.

В такие моменты она горько плакала и умоляла её простить. И он прощал, просто не мог иначе. Наверное, это и есть настоящая любовь.

Были и совсем скверные вещи, о которых Диме не хотелось вспоминать. Но забыть такое было совсем не просто. Очень многие подростки за неимением лучшего зачастую лишались с ней девственности. Они всегда заранее договаривались с женщиной и по очереди вставляли своих недоростков в бездонную пропасть у неё между ног. И даже тогда Дима будто ничего не замечал. Когда он приходил в такие места, выискивая супругу, фактически он ни разу не видел, чтобы её кто-то имел. Малолетки тут же разбегались, а возлюбленная мирно спала либо с разбрызганной по лицу спермой, либо, как в тот жуткий день, со вставленной между ног отломанной пластиковой ногой от детской куклы. Да, были скверные вещи. Но что ему, в конце концов, было взять с детишек?

В общем, подытожив теперь все ЗА и ПРОТИВ, Дима решил, что жена его, пожалуй, не пропадёт. И жить ради неё тоже особо не стоит, потому что, вполне возможно, ей и без него хорошо.

Муж всё может простить. Ради ребёнка.

Ведь у них был чудный сын. Мальчик, который родился почему-то на полтора месяца раньше положенного срока, если считать, конечно, с того момента, когда они переспали и она объявила, что беременна от него. И здесь родители уверенно говорили, что не его это сын и не их это внук, но он всё равно не верил. Точнее, не хотел в это верить, он был слеп. Ведь он и сам на месяц раньше родился, доказывал он матери, всякое бывает. Может, это вообще наследственное? После рождения ребёнка обнаружилось, что он похож на кого угодно, но только не на Диму. Да и как он мог быть на него похож, если в его роду никого и никогда не было с рыжими волосами, светлой кожей и голубыми глазами? А вот у маленького мальчика были ярко-рыжие волосы, и это притом что у матери его были чёрные волосы. А сама она была, можно сказать, мулаткой. Генетика – странная наука, и не электрику в ней разбираться, так Дима считал.

Получается, сын – тоже не аргумент. Ведь скорее всего и не его это сын вовсе.

Если бы не эта ночь, неизвестно, сколько бы ещё времени Диме понадобилось, чтобы обобщить итоги его скромной жизни. Он постоянно думал об этом, но смелости набраться не мог, такой уж у него был характер. Однако сегодня – время перемен. Вспомнилась вдруг та замечательная песня Цоя, и это вдохновляло. Да, его сердце тоже требовало перемен, а в такой благой обстановке, когда вокруг чудесное желтоватое мигание, перемены будут как никогда кстати. Дима сам не заметил, как помещение вдруг пожелтело. И это был хороший знак. Теперь он набрался смелости, он, наконец, изменился.

Электрик встал со стула, на котором сидел, погрузившись в свои мысли. Затем он прошёл в узкий проход между щитом управления и переборкой. Там на одной из небольших полочек лежал ключ. Этим ключом Дима открыл замок металлической дверцы, ведущей к задней части щита управления. Святая святых Его Величества – электричества. Без лишних действий он прошёл и повернулся к бессчётному количеству проводов и приборов, издающих свойственный им гул. Он был хорошим электриком и знал, за что ухватиться. Девятьсот вольт постоянного тока, проходящего по медной шине, обуглили тело Димы без особых усилий. Запах горелого человеческого мяса распространился по всему помещению, но почувствовать его было некому. Только чудом одежда на электрике не загорелась, и корабль мог продолжить своё плавание.

9

Лена проснулась с жуткой головной болью. С чего бы вдруг, ведь она рано легла и спала довольно крепко? Ей вроде даже сны привиделись, но вспомнить, какие именно, она так и не смогла. Что-то её беспокоило, но что именно? Глянув в иллюминатор, девушка поняла. Слишком светло для того времени, когда она обычно просыпалась, вот что было не так. Искусственное освещение было выключено, и свет проникал в каюту только снаружи. Его было недостаточно, чтобы чувствовать себя уютно, но хватало, чтобы убедиться, что за окном не раннее утро, как обычно во время её подъёма. Будильник не сработал, и она взяла телефон с прикроватной полки, чтобы проверить. Каждый вечер Лена ставила его на пять тридцать утра, вставала по сигналу, умывалась и шла готовить завтрак. Чуть позже подходили остальные поварихи.

Телефон был выключен. Странно, ведь вчера перед сном высвечивалось пятьдесят шесть процентов зарядки батареи. Девушка автоматически перевела взгляд на наручные часы. Стрелки показывали семь часов восемнадцать минут. Самое время завтрака.

Неужели она проспала? Быстро приняв вертикальное положение, Лена тут же почувствовала резкую боль в висках и лёгкое головокружение. Сидя на кровати, девушка решила не торопиться. В голове, помимо тяжести и боли, постоянно крутилась очень неприятная мысль – она оставила экипаж без завтрака, и теперь ей за это сильно влетит. Лена посмотрела на две соседние кровати. Ольга Николаевна крепко спала, а Тани не было. Слава богу, похоже, она встала и сама приготовила завтрак. Но почему никто не разбудил ни её, ни Ольгу? Что-то точно было не так.

Лена щёлкнула выключателем прикроватного светильника. Лампочка не загорелась. Она достала зарядку от телефона, воткнула в розетку и подсоединила к смартфону. И здесь промах, телефон не подал признаков жизни. Тогда, превозмогая боль в голове и