Большие Песцовые радости - Инди Видум

— Илья Александрович, вы не можете так поступить, — ошарашил меня Рыжов.

— Владимир Степанович, вы о чем? — удивился я.

— О том, что вы не можете оставить верных вашей семье алхимиков без знаний, — ответил он. — Вы же понимаете, что от нашего уровня зависит уровень зелий, которыми будет снабжаться ваша же дружина. На всю толпу вам при всем желании не сделать.

— Я и не собираюсь все делать сам. Как раз вот только размышлял, не взять ли под свое крыло алхимический род и передавать знания уже им.

— Зачем? У вас есть своя алхимическая служба, — уверенно ответил Рыжов. — И артефакторная мастерская у нас тоже есть если вы вдруг не знали.

В последней фразе почудился упрек. Поди, и забеспокоился, когда понял, что если пролетела артефакторика мимо своих, то и алхимия может пролететь. Про княжеских артефакторов я не подумал, но на них вполне можно переложить создание защитных и боевых артефактов, если я ими когда-нибудь займусь. А вот всякая детская фигня для княжеских специалистов — это несолидно.

Возможно, Рыжов так не думает, вот и подсуетился, чтобы я не успел сделать ошибку и не принял еще один профильный род. Очень уж вкусные бонусы стояли на кону.

— Илья Александрович, мы куда надежнее сохраним тайну, чем посторонние вашему роду.

— Я передаю только под личную клятву мне.

— У нас она уже есть.

— У вас есть клятва роду Шелагиных, — поправил я. — А речь идет о личной клятве мне. Я не совсем Шелагин… Кто знает, как ваша клятва состыкуется с дополнением в виде Песцова. Мое условие вы слышали. Передать мне есть что. Думайте.

— Я-то подумаю, — согласился Рыжов, — но мне нужна гарантия, что вы не передадите знания третьим лицам.

С его стороны это казалось наглостью, хотя его беспокойство я понимал. Но не принимал близко к сердцу.

— Я вам такого обещания не дам, — отрезал я. — Я заинтересован в развитии алхимии в княжестве, а не в том, чтобы сидеть на знаниях как дракон на куче золота.

— Это недальновидно, — скривился Рыжов. — Княжеским людям должно достаться больше.

— Достанется больше, — согласился я, — но под клятву.

— Вторую клятву одному и тому же роду, — упрямился алхимик. — Где это видано?

— Других условий у меня не будет, — ответил я, поскольку разговор мне начал надоедать.

Глюк угрожающе рыкнул, так громко, что и на той стороне было слышно. И Рыжов сразу сказал, что подумает, взвесит все риски, а уж потом решит. И что княжеская лаборатория не такая уж большая, чтобы обеспечивать весь требуемый ассортимент.

«Своим-то мог и помочь с оборудованием, — заметил Песец. — Они же не на дядю работают, а на твой род».

«Может, и помогу. Но мне не нравится ситуация, когда ко мне приходят вроде бы с просьбой и тут же начинают качать права. Я им не мальчик на побегушках».

Я уже заметил, что серьезно ко мне, кроме Шелагиных, никто не относился. Каждый считал, что именно через меня можно продавить бонусы с моих обретенных высокопоставленных родственников. Со стороны оно так и выглядело: выдержанный суровый дед, спокойный, уверенный в своих силах отец и неоперившийся пацан. Вот только в реале именно пацан прикрывал деду задницу, а не наоборот. Да и то прикрывал не сам, а с помощью симбионта. И была в этом некая несправедливость. Про главного героя не знал никто.

Поэтому, когда я вернулся с Глюком к себе в башню, решил поговорить и с Песцом.

«Я тебя могу как-то отблагодарить?»

«Меня?» — поразился симбионт.

«Ты имеешь к случившемуся отношения куда больше, чем я, но при этом если мне что и перепало, то ты фактически узник, поскольку заперт во мне без права выхода».

«Скажешь тоже, узник. Я все же не полноценная личность, — задумчиво возразил Песец. — Мой создатель надергал черт своего характера для достоверности, но я скорее программа. Я не чувствую себя узником. А ты?»

«Это все-таки мое тело и мои мозги. У меня прав больше».

Но убрать от себя постоянного наблюдателя я не мог, и это немного напрягало. Иметь такого наставника, как Песец, было прекрасно, но ни он, ни я не могли отключиться друг от друга. Он вынужденно жил моими интересами, а я вынужденно находился под наблюдением, пусть обычно оно было довольно деликатным. Все же создатель Песца этот вопрос не продумал. Я не мог считать симбионта чем-то ненастоящим. Он был личностью, с моей не совпадающей. Кроме того, я уверен, что соединись мы раньше — Песец повлиял бы на меня в куда большей степени.

«Кажется, я понял твою проблему… — задумался Песец. — Ты считаешь меня чем-то отдельным от себя».

«Это действительно так».

«Но я-то — часть тебя. Тебе просто это нужно принять. Я просто дополнение к тебе. Надстройка для удобства».

«Не принижай ни свою личность, ни личность своего создателя», — возразил я.

«Я не принижаю. Я всего лишь твой помощник, а вот ты за то время, что мы вместе, кажется, уже начал забывать, кто ты есть на самом деле».

«Ты про что?»

«Про то, что ты уже давно не тот мальчик, которого использовали родственники как батарейку и который боялся принять собственное решение. Ты получил не только знания, но и уверенность в своих силах. Можешь действовать жестко, но и милосердие тебе не чуждо. Ты — будущий князь, а потом и император. Сегодня официально началась эпоха Шелагиных. Или Песцовых-Шелагиных, что даже правильней».

Я поморщился. Пафосных речей сегодня было в избытке, еще одна казалась совершенно лишней. Что бы ни говорил мой симбионт-наставник-друг, он тоже чувствовал себя несвободным, хотя и пытался показать, что это не так. Он был личностью, а личность не должна быть скована с другой. Только по желанию, только добровольно.

«Знаешь, я уверен, что когда-нибудь мы найдем способ дать тебе свободу. Настоящую свободу, а не только жизнь в моей голове».

Песец задумался. Он уселся в появившемся в виртуальности моей головы кресле и подхватил бокал с сидром когтистой лапой. Напиток светился, как будто поглотил солнечный свет и сейчас его отдавал.

«Спасибо, конечно. Только я не уверен, что этого хочу, — фыркнул Песец. — У меня будет куда меньше возможностей, чем сейчас».

«Зато они будут настоящими, а не вымышленными».

«Я и