Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Гедимин растерянно хмыкнул. Вспомнились каменные шары на соседнем плато — запас чёрнопесочной руды, ожидающий возгонки.

— Сначала скажи, кто готов работать, и сколько их. Им где-то надо отдыхать и что-то есть. И мирно расходиться с другими рабочими. Тут много Скогнов, и Бронны тоже… — он подумал о полевых кухнях и досадливо поморщился.

— Дом Пламени нелегко построить, — отозвался жрец. — Вожди Шакхи понимают. Пятеро придут по первому слову, назови только, кто тебе нужен. И ещё трижды по пятеро соберутся в тот же день.

«Двадцать Сэта⁈ Тут одного пока пристроили…» — Гедимин невольно сощурился, но тут же себя одёрнул. « Heta! Двадцать добровольных рабочих. У тебя гора рэссеновой руды, вагон чертежей и ни одной готовой детали. Примитивнейший литейный цех…»

— Ходить не надо, — он не сразу понял, что уже заговорил вслух. — Мне нужны ваши литейни. Руда есть. Что делать — объясню. Печь, литейщики и каналы доставки. Рэссена проходит через ваши порталы?

— Как мы сами, — ответил жрец. Его грива из рыжей уже стала серебристой, и в коридоре заметно потеплело.

— Предупреди, что я сегодня приду, — сказал Гедимин, вспоминая устройство сэтских печей. — Когда стемнеет. Пока — только посмотрю. Возможно, покажу образцы. Нужно будет сделать много… штуковин. Раньше вы таких, скорее всего, не делали.

Сэта, как по команде, прижали ладони к груди. Когда они успели так разгореться, Гедимин не заметил, — без тёмного щитка жгло сетчатку.

— Ворота будут открыты, — сказал жрец, и волна жара ударила сармату в лицо. Он шагнул назад, а когда промигался, никого из Сэта в коридоре уже не было — огненный портал открылся и в ту же секунду захлопнулся.

— Tza atesieq! — Вепуат вскинул обе руки в жесте превосходства. — Ну⁈ Я же говорил — работа пойдёт!

— Допустим, — буркнул Гедимин. Прикрыв глаза, он ждал, когда исчезнут цветные пятна. Ему было не по себе.

— Им-то это зачем? Ты понял?

Вепуат хрюкнул в респиратор и хлопнул Гедимина по плечу. Броня загудела.

— Я думал, они сторонятся новшеств. Но, похоже, им просто давно не показывали ничего интересного. Зачем, спрашиваешь? А вот что ты сейчас собрался делать с их печами? Перестраивать под нужды атомного века? Из бронзового — в атомный, за так, по собственной увлечённости⁈ Ещё одна революция в металлургии — и кто знает, в чём ещё⁈ И ты спрашиваешь — зачем им это⁈

Гедимин настороженно сощурился. Глаза Вепуата разгорелись всерьёз — будто он сам заразился от Сэта и стал пирофорой.

— Не будет там революции, — буркнул Гедимин, разглядывая пол под ногами. — Немного перестрою одну-две печи. Для большей производительности. А мои образцы им всё равно пристроить некуда. И «вечного льда» у них нет.

Обогнув хрюкающего Вепуата, он вышел на холодный воздух. Тревога ещё не отступила, но в груди слегка потеплело — часть воодушевления передалась и ему. «Что у Сэта хорошо налажено, так это их порталы. Корпус реактора не пролезет, но грузы до центнера — вполне. В Сердце Пламени литейня куда лучше. Но ходить к ней — замаешься. Будем работать с тем, что есть…»

…Невесомые тёплые волокна задрожали, нагреваясь на несколько градусов, и перетекли с правого плеча на левое. Гедимин еле слышно хмыкнул.

— Что там?

Перед закрытыми глазами сверкнула красная вспышка, превратилась в бесформенное пятно и снова стянулась в мерцающую точку. Щупальца сползли к левому локтю.

— Всё равно непонятно, — признался Гедимин, оглядываясь на реактор. Заслонка была закрыта плотно, отражённый в зеркале радиометр не показывал ничего странного, температура была в норме, да и хранитель не казался встревоженным — его умеренно беспокоило или интересовало что-то, происходящее снаружи. Через несколько секунд он, успокоившись, «переместился» на загривок сармата и «свернулся» там, распустив щупальца вдоль рёбер. Ещё через пару минут люк бункера открылся.

— Принимай груз, — деловито сказал Айзек, спускаясь к монитору. — Кейланн ждёт у кухни. Там тот сармат из местных. К нему не докапывайся. По дороге смотри под ноги — тут толпа нхельви, и всем интересно.

— Угу, — отозвался Гедимин. — Какой груз-то? Жидкая молния?

Айзек выразительно хмыкнул.

— Местный обсидиан, линза для излучателя.

…«Линза для излучателя» лежала по частям в двух небольших мешках. Они выглядели раздутыми, но внутри было много сухой листвы и всего несколько каменных пластин. Такой груз можно было и не делить на две части — Кейланна в полёте и так не перекосило бы. Гедимин под немигающим взглядом сармата-стража выкопал из листвы последний камень и положил рядом с остальными. Всего пластин было тридцать, и среди них не нашлось бы двух одинаковых. Похоже, их и впрямь вынули из разобранных жаровен, — Гедимин даже видел, какие из них недавно были соединёнными. «Видимо, минерал залегает небольшими комками,» — сармат покосился на инородные вкрапления на одной из пластин. «Вырезать крупную деталь просто неоткуда.»

— Груз принял, — сказал Гедимин молчаливому стражу, укладывая пустые мешки на спину Кейланна. — Если жаровни будут плохо греть, скажи…

Сармат, молча пристегнув мешки к седлу, рухнул следом, наматывая ремни на руки, и издал короткий гортанный вопль. Кейланн вскинулся, шарахнулся, проскакал пару метров на коротких лапах и выгнулся дугой, взмывая вертикально вверх. Во все стороны полетел оттаявший гравий, Гедимин еле успел накрыть пластины защитным полем — ещё немного, и их засыпало бы.

— Псих! — бросил он, сердито щурясь на полосу инверсионного следа. С повозок согласно заверещали Скогны — град камешков накрыл и их, кого-то даже ушибло.

— Твои камни не разбились? — Хассинельг склонился над рассыпанными пластинами. — Не знаю, почему прислали Ингерна. Он не любит сюда летать. А если он чего не любит, всем это сразу видно.

— Даже не дослушал, — Гедимин, сердито щурясь, рассовал пластины по карманам. «Больших проблем с жаровнями быть не