Обратный отсчет: Равнина - Токацин

разглядывал каменные заслонки, их крепления, рычаги, сдвигающие их, и литейные ковши, временно отложенные в сторону. Их сделали из чьих-то внутренних раковин с естественными шипами-креплениями и полыми «патрубками»; от расплавленного металла их внутренние полости почернели, а снаружи проступили тёмно-красные разводы. По их площади и интенсивности окраски читался срок службы — самые крупные ковши побагровели целиком, до боковых шипов. Закрепив один из них под лёткой, Ут’таркех и двое его подручных показывали, как металл заливают в каменную форму. Ковшом орудовали, придерживая его с двух сторон руками; сармат на таком «посту» получил бы тяжелейшие ожоги, а термостойкие Сэта, наверное, накалялись добела.

«А это их стандартная многоразовая форма,» — Гедимин опустился на пол, чтобы рассмотреть разборную каменную конструкцию. Отливали в ней стандартные рэссеновые прутки — из них, насколько сармат понял, потом нарезали заготовки для пластин и полос. В виде прутков и слитков рэссену запасали на будущее — всё, на что был заказ прямо сейчас, сейчас же и отливали, в цеху было множество мелких форм под «стандартные» топоры, широкие лезвия, наконечники и метательные диски. Пластины для панцирей не отливали — их получали, расковывая «запасные» прутки и слитки. Ут’таркех показывал, как литейная печь при надобности превращается в кузнечный горн. Гедимин потрогал рычаги самого тяжёлого молота — Сэта работали с ним вчетвером, и, видимо, это им нелегко давалось.

— Это для ровных пластин, — пояснил Ут’таркех, показывая поочерёдно на свои браслеты и ожерелье; он их, похоже, и надел, чтобы показать наилучшие образцы продукции. — Для самых ровных, для щитов и шлемов.

— Лист получается хороший, — сдержанно признал Гедимин, покосившись на браслет. — Но очень узкий — или неравномерный. Нужно будет ровнее и шире — и гораздо больше.

— Наши печи строили не Куэнны, — красные пятна на шее литейщика стали ярче. — Мы делаем то, что можем сделать. Если этого недостаточно для Пламени…

Вепуат укоризненно хмыкнул.

— Гедимин, ты хотя бы постарался бы сдержаться. Вечно одно и то же!

Гедимин досадливо сощурился.

— Я говорю, как есть. И смотрю, с чем мне работать. Ты не пугайся, — он покосился на литейщика, — но — какое-то время всем будет сложно. Покажи мне ещё раз ваши опоки. Что это за смазка?

Сначала он решил, что многоразовые формы почернели изнутри от контакта с расплавом, но на свету стало видно, что цвет не чёрный, а тёмно-фиолетовый, и что это не расплав, а «смазка». Здесь она была повсюду — светло-фиолетовая в чанах из шкур на костяных распорках, более тёмная — в подогреваемых ковшах, почти почерневшие прожаренные корки, выломанные из опок и слущенные с остывшего металла… Ут’таркех показал нешлифованный слиток — на его поверхности Гедимин разглядел микроскопические продолговатые и перекрещенные вмятины, следы всё той же «смазки».

— Khus’shur, — повторил литейщик название вещества; «переводчик» не сработал — видимо, слово сильно исказилось от первоначальной, что-то значившей, формы. — Отделяет металл от камня. Хорошо и для камня, и для металла.

— Хушшур? — неуверенно повторил Гедимин. — Его делают здесь же? Волокна внутри — это аса’ан?

— Очёски, — подтвердил Ут’таркех, пристально глядя на сармата. — Тёмный негорючий жир и тёртая чешуя. Раз в год его варят. Хватает надолго.

— Этот, прожаренный, используется повторно? — Гедимин посмотрел на мешок, почти доверху наполненный почерневшими корками. Там были крупные, выломанные из опок, мелкие, отвалившиеся от изделий, и просто пыль — видимо, счищенная при шлифовке. Хушшур для чего-то старательно собирали — явно не для того, чтобы централизованно выкинуть.

— Будут размачивать, — подтвердил Сэта, небрежным жестом указав куда-то за ворота. — Хуже, чем новый, но когда не хватает — тоже годится. Вы, Равные Куэннам, говорят, делаете хушшур из воздуха…

Гедимин покосился на генератор защитного поля и вспомнил о таком же, встроенном в литейную станцию. Защитные поля в своё время сильно помогли металлургам, — вот только сармату от них сейчас не было никакого толку. «Даже если я соберу и дам им генератор…» — он оглянулся на печь, целиком сделанную из камня, и безнадёжно покачал головой. «Нужно что-то, с чем они справятся сами. И с отладкой, и с разборкой, и с воспроизведением. Значит, хушшур… тёмный жир, чешуя и асбест…»

— Я всё видел, — он выпрямился, убирая в карман пробирку с образцом хушшура. — Спасибо, что показал. У вас хорошие печи. Вопрос только…

Он резко качнул головой.

— Где портал для переброски руды?

Литейщик широким жестом обвёл галереи с подъёмниками.

— Где зажгут огонь.

— Хорошо… — Гедимин задумчиво сощурился на печь. — Ты и твой цех — вы полностью свободны? Ни завтра, ни послезавтра у вас работы не будет?

— Нам сказали ждать твоих указаний, — Ут’таркех слегка наклонил голову. Красные пятна на его шее, потускневшие было, снова разгорелись — такой была реакция на любой вопрос Гедимина и даже на слишком резкие движения.

— Ещё лучше, — сармат криво ухмыльнулся. — Дай мне горсть кейека. Завтра покажу, как можно усилить жар. Потом будем думать про опоки и молоты.

…До любого «гнезда» с кейеком внутри печи можно было дотянуться рукой — если по пути рука не обуглится до кости. Гедимин вынимал камешки из поднесённого ему ковша, раскладывал, разделяя, по карманам и следил вполглаза, как Сэта закрывают массивные заслонки. Их примитивные механизмы использовали мускульную силу и массу, — и того, и другого у существ было немного. «И помочь тут нечем,» — думал Гедимин, отгоняя видение поршневых машин на террасах и бесчисленных рычажно-блочных приводов. «Всё сколько-нибудь действенное требует вращающихся элементов. А это — гарантированный взрыв.»

— Вернусь завтра, — пообещал Гедимин литейщику, настороженно наблюдающему за ним. — С камнями и рудой. Подогреем печь и проведём пробную плавку. Формы мои, хушшур твой.

Ут’таркех низко склонил голову, приложив обе ладони к груди.

— Я попрошу богов об удаче, — пообещал он, и Гедимин стиснул зубы, надеясь, что со стороны это незаметно. — Только одна просьба к жрецам Пламени…

— Говори, — Гедимин попытался принять дружелюбный вид.