Испытание огнём - Токацин

Джейн пожала плечами.

- Тут тебе виднее… Эй! Что с моей банданой?!

Она думала, что развернуть ткань мешают какие-нибудь прилипшие волокна – или проросшая где не надо огнелюбка… но, похоже, пророс именно скирлин. Хассек отобрал бандану, очень бережно развернул, - с одной стороны свисали прозрачные корешки в полсантиметра длиной, с другой проросли микроскопические резные листья – копия кленовых.

- Зелёная трава! С Хесса такой не видел… - изумился Хассинельг, укладывая бандану на другой лист из подстилки и всё вместе скручивая в трубку. – Вот тут оставлю дырочку… Джейн, ты… в общем, эту штуку надо бы поливать. Чуть-чуть, по две-три капли. И разворачивать на привалах, чтобы продышалась.

- Ёлкин корень… - пробормотала Джейн, глядя на по-прежнему чёткую роспись Себастьена Марсье. Листики проросли и рядом с ней, но не закрыли ни одной черты – она как будто оказалась на пластинке… коры?

- А потом чего? Она… так и прорастёт? Травой или ещё чем? А как же металл с неба, и кислота, и прочий ваш климат?

Хассинельг неопределённо махнул хвостом.

- Где-то её посадить бы, чтобы сразу никто не сожрал… Ты подстилку брось, мы под Омтурру новых листьев нарежем. Эти уже рассыпаются.

…Это всё ещё был Сфен Земли – вот только гравий под ногами постепенно перестал елозить, а потом между его вкраплениями проступила тёмно-серая глина. Долина уходила под уклон, и поверхность покрывалась бороздами сухих русел – тут был сток всех дождей… судя по «керамическому» звону глины и чёрному дну каждого углубления, металл стекал здесь же. Вдалеке виднелись оплывшие, растрескавшиеся плато, а за ними – что-то серебристое, подвижное и бесконечное. Жёлтые стены с угловыми башнями – искусственное сооружение на берегу реки – Джейн заметила не сразу.

- Омтурру, - негромко сказал Хассинельг и крепко взял её за плечо. – Обижайся или нет, но здесь говорю я. Если только тебя не спросят прямо. Но это навряд ли, раз ты ученица.

Джейн пожала плечами. «Тебе объяснять разумным выдрам, почему их друзья перебили их сородичей. А ты, страж, ничего не сделал. В общем… у нас пять перемещений на сегодня. Как-нибудь смоемся.»

Город стоял на пологом склоне – прямо на пути сезонных ручьёв, будто специально воткнули. Ещё десяток шагов – и Джейн увидела, что в стене для них проделаны прикрытые «воротца». И что одно из «русел», двойное, странно узкое, выбито в глине для повозок – а вокруг него тут и там натыканы шипы Джейн по пояс. Это были чьи-то кости – или огромные, местами чёрные от нагара, или мелкие «зубцы» на «острие» из глины, - любой проезд, кроме единственной извилистой тропы, был закрыт.

- Стой! – Хассинельг остановился у первого неровного ряда шипов. Здесь они были воткнуты редко – путники легко прошли бы – но Джейн уже чувствовала, что со стен из плитняка, вот из-под того навеса из не пойми чего, на неё таращатся. И, может, даже что-то заряжают.

Страж медленно поднял посох, зажёг белым огнём. Тёплый, но не обжигающий факел вытянулся вверх на десяток метров. Хассинельг стоял так вторую минуту, прежде чем со стены пронзительно засвистела местная флейта, и вторая подхватила мотив птичьим клёкотом.

- Путь открыт, - коротко сказал страж, снова беря Джейн за плечо и ступая на тропу для повозок. – Но стража тут нет, и барабаны молчат. Если что – хватайся за меня. Я могу схватить слишком крепко.

- Нам не рады? – уточнила Джейн, глядя на маленькую крепость. Места она занимала меньше, чем любой район в Ураниум-Сити. Что-то странное было в её стенах… нет, не то, что их, как и башни, сложили из кое-как оббитых кусков плитняка и склеили серой подножной глиной. Это, как и бойницы, и навес… из коры, но очень-очень толстой и со странными цветными пятнами?.. как раз было ожидаемо. Странной выглядела стена вокруг ворот – метров пять в обе стороны… ну, и сама высокая створка, вся в спиральном орнаменте, местами украшенном цветными камешками. Этот участок – и ворота тоже – был… вылеплен из камня – так же, как пещеры на Дальнем Краю. Тот, кто его проектировал, понимал, что створка должна ездить в пазах, не застревая и не выскакивая, но вот для чего стена должна быть ровной – уже смутно. Разукрашенная поверхность шла едва заметными волнами и буграми – и всё ещё казалась идеально гладкой рядом с другими стенами и башнями. Кажется, за постройку чего-то ровного тут жестоко наказывали. Как и за одноцветную одежду, и за лишние разрезы на ней.

- Стой! – раздалось со стены, когда до жёлтых ворот оставалось метра три. – Кто ты, и кто с тобой?

Хассек сердито фыркнул.

- Я – Хассинельг, страж Равнины, и не говори, что не узнал меня! Со мной ученица Джейн, дикий маг Лучей. Нам есть что сказать старейшинам и воинам Омтурру. Есть тут кому слушать?

- Хассинельг? – из жителей никто не показался, но судя по писку и фырканью с разных участков стены, там их собралось немало. – Тот, кто всегда и всюду лезет, когда не просят? Как же, узнали… Эта твоя ученица – странный у неё вид. Не из народа вашего Руниена?

- Джейн – из Тлаканты, ей пришлось бежать, - ответил Хассек, и девушка едва не приложила ко лбу ладонь – «вот кто тебя за язык тянул-то?!». Взгляды со стены едва не впечатали её в глину.

- Тлаканта? Беглый дикий маг из Тлаканты? И ты это… существо ведёшь в Омтурру?!

- Если бы мы хотели вам вреда, я бы с вами не болтал! – страж щёлкнул хвостовой клешнёй; пламя на посохе взвилось, потекло по земле. – Мы уйдём прочь, если так хотят в Омтурру – но сначала пусть услышат то, что я должен сказать!

Где-то минуту на стене шуршали, поскрипывали и перепискивались, и кость-«переводчик» ничем помочь не могла – видно, переговоры шли на каком-то закодированном языке или жаргоне, в её память (где у кости память?!) не внесённом.

- Говори, - раздался уже другой голос, такой же недовольный. – Раз мы не учим Магии Лучей, и раз ты готов уйти без долгих споров… снова,