Испытание огнём - Токацин

Джейн передёрнуло. «Не знаю уж, что там за вожди, и зачем на сарматах перья и камни, - но вот эта ловля беглецов через весь континент… авиация, живые бронеходы, - и всё в союзниках у… и атомная станция в руках у не пойми кого! Надеюсь, она хотя бы ещё не взорвалась…»

- Кьюссы чуют выгоду, как падальщики мертвечину, - Хассинельг оскалился. – Может, между ними и новым вождём «Элидгена» уже заключён союз. Мало нам было сарматов с магией Пустоты…

- Мы сказали, что знали, и ты сказал, что хотел, - похоже, «выдрам» было не по себе – и очень нужно было обсудить новости без чужих ушей. – Ночуй в Омтурру, иди дальше, - стражу приказывать мы не можем. Но следи за своей ученицей!

Ещё секунда – и Джейн и Хассинельг стояли на пустой улице. Город галдел, по улицам ползали волокуши, шныряли между домами носильщики с вьюками за спиной, прохожих было мало, и те спешили по делам, - но чужаков все огибали по широкой дуге, прячась за стенами и деревьями.

- Спать нам лучше у ворот, - деловито сказал Хассек. – К ночи ветер сменится, но квартал скорняков есть квартал скорняков. Да и садки в роще… то там всех кормят, то режут, то куча помёта… А у ворот ночью тихо – сменится караул, и лежи себе, только не под лестницей.

- Лестницей?.. – Джейн оглянулась на городские стены – в переулок (почему-то без навеса, но с глубокой длинной ямой посредине) они хорошо просматривались. Между глыб плитняка были вбиты плоские, тёмные, местами в чёрных пятнах… Джейн почему-то сразу решила, что кости, не деревяшки, - и кости кого-то крупного. И, в принципе, по ним можно было подняться, как по ступеням – без перил, с повисшими в воздухе краями… Джейн покосилась на ноги ближайшего прохожего, который ещё не успел увидеть чужаков и свернуть за угол. Одет он был в два слоя, до колен свисал расшитый нагрудник, - только на ногах ничего не было, зато прекрасно просматривались два крайних когтя на каждой ступне, высоко поднятые и отогнутые кверху. «Выдрорапторы?..» - Джейн запоздало вспомнила, что и руки у местных… специфичные. «На таких лапах можно, наверное, и без лестниц, были бы неровности… Точно! Поэтому у них всё и построено так криво-косо – чтобы, если затопит, в один мах на крышу и там отсидеться…»

Хассинельг шёл под уклон, к реке. Джейн глазела по сторонам, глядя на сложенные из плитняка башни. Некоторые поднимались метров на десять – но зачем в их стенах нарезали сложных складок, при том, что тут явно не было лучевых резаков, а плитняк – не глина… Джейн проследила, как складки сходятся в русла и, «стекая» со стен, впадают в неглубокие чёрные ямы. Копали их в глине, но прокалена она была до каменной твёрдости. «Тут стекал… регулярно стекает… расплавленный металл?!» - Джейн уставилась на башни. «И местные там… выживают?!»

…Широкие улочки, без навесов, с четырьмя колеями, обозначали границы кварталов. Хассинельг, обогнув ползущую повозку, перешёл одну из них и остановился у переулка под навесом.

- Джейн, пригнись! – он указал на слишком низкий навес; впрочем, местным он был даже высок – целых полтора метра, вытянутой лапой не достанешь. – Могли бы и поднять перед стражем, но – дождёшься от них…

Из-под навесов внутри квартала – там пластины коры были приподняты и пропускали дневной свет к низким столам, рамам из костей, котелкам над жаровнями – донеслось насмешливое верещание.

- А ты уже страж Омтурру?.. Тут работают, а не мотаются без дела. Ты что, подался в скорняки или валяльщики?

Верещание и повизгивание стали громче.

- Хорошо-то вы встречаете покупателей! – Хассек перехватил посох клешнёй и втиснулся под навес. Запахи кислятины и горечи – каких-то химикатов, которые Джейн не могла опознать – стали острее. «Хорошо, тут шакшевание не в ходу…» - она вспомнила наконец, что за профессия «скорняк», и про оленью шкуру в доме мэра «Ренси».

- Покупателей? – из-за стола, оставив там что-то натянутое на колодку, вышел абориген в кожаном фартуке. Фартук фартуком – а по длинным незакатанным рукавам шла аппликация, и на неё разве что налипла пара шерстинок. Джейн судорожно вспоминала всё, что знала про средневековые ремесленные цеха. «Это, похоже, мастер. Грязная работа – для подмастерьев… вот они там, валик из шкуры колотят дубинками. А теперь катают, топчут и снова колотят. И у них уже никаких аппликаций, и всё закатано…»

- Что на что меняешь? Опять «дай ненужных обрезков, Пламя благословит тебя»?

Вокруг уже никто не работал, все навострили уши – и на последнюю фразу откликнулись визгливым смехом. Мастер, заметив, что стук за спиной затих, обернулся, прикрикнул на работников и поднял взгляд на Хассинельга. Тот под откинутыми кверху навесами наконец смог выпрямиться и достать пару «мыльных клубней».

- Это для начала разговора, - он положил клубни на край ближайшего стола. – А разговор будет долгий. Вот Джейн, моя ученица. Ей нужен спальный кокон – по вашему образцу и её росту.

…Джейн пришлось лечь на мостовую – с неё шнурком с узелками сняли мерки. Что за числа выкрикнул замерщик, она не расслышала – такое верещание стояло кругом. Подмастерья побросали работу и столпились за спинами мастеров – то ли суровые наказания тут были не в ходу, то ли что-то мало-мальски интересное происходило запредельно редко, и чёрт уже с ним, с наказанием… Хассек, вытряхнув на освободившийся стол все корни и пласты засушенных грибных плёнок, яростно верещал и показывал отогнутые пальцы. Двое мастеров показывали в ответ. Джейн молча пересчитывала их – Хассек пытался сбить цену с двенадцати неизвестно чего до восьми. На десяти оба мастера сцепили пальцы в замок, так же сделал и страж.

- Десять зверей с неё длиной – и головы и хвосты не в зачёт, - объявил один из торговавшихся притихшей толпе. – И все эти корни и просушь, что ты принёс. В обмен – спальный кокон для Джейн. Внизу – шкура водяного зверя, сверху – небесных, и снизу – подклад из тонкого войлока и пестряди. И ещё верёвка. Что же, стражи… Материал мы отложим. Но и ждать до дней Земли он вас не будет. Не