Тысяча ключей Мерлина - Tom Paine

— Я видел адрес! Я пойду за тобой, и все сорвется, он не придёт! — произнес Иваныч, встав у входной двери, упираясь руками в стены, преграждая мне проход.

— Иваныч, если ты так сделаешь, он убьет Алину, но все равно придёт за мной… ты добьешься бессмысленной смерти человека, но никак не поможешь мне. Плюс, если так случится, ты меня сильно настроишь против тебя, оно тебе надо? — спросил я, надевая куртку, стоя в прихожей.

— И что ты прикажешь мне делать? Я не могу позволить тебе пойти туда, это чистой воды ловушка! — беспомощно произнёс Иваныч.

— Я знаю, но выбора особо нет, а самое главное нет и времени. Если вдруг что случится, позаботься о моей маме. Вот все, что у меня осталось, — произнес я, и, достав из кармана свернутые последние деньги, я положил их в руку Иванычу. — А теперь пропусти меня, — сказал я, попытавшись отодвинуть рукой Иваныча от входа.

Старик, склонив голову и, видимо, осознав, что ему меня не остановить, отошел в сторону, освободив проход.

— Постарайся выжить! И помни все то, чему я и остальные успели тебя научить, — произнес Иваныч, с грустью похлопав меня по плечу.

Я обнял Иваныча и почувствовал, как капли его слез упали мне на шею и стекли на плечо.

Ничего не сказав, лишь кивнув головой, я открыл дверь и вышел в подъезд дома, закрыв за собой дверь.

Спустившись на первый этаж и уже подойдя к подъездной двери, я остановился. В голове пробежали тысячи мыслей. Большая часть из них была об Алине и маме. Остальные лишь оценивали в разной степени мои шансы пережить этот день. Одна мысль зацепила мой разум.

За дверью были люди Добровольского, и они пойдут за мной. Чтобы не нарушить условия Миллера, мне, прежде чем отправиться на встречу, еще нужно будет скинуть хвост.

План в голову не приходил, поэтому я решил действовать по ситуации. Выдохнув, я нажал кнопку на панели, и дверь подъезда, сопровождаемая противным писком, открылась, и я что было сил выбежал и направился наутек от своих надзирателей.

Глава 19

«…По вашему приказанию Петр Осипов был изловлен. Обследовав карман, мной лично было обнаружено место захоронения кольца. Однако, вскрыв его, самого кольца не было обнаружено.

После пыток Осипов так и не признался, где кольцо. В настоящий момент Осипов еще жив. Жду от Вас дальнейших указаний!

С уважением,

Джеймс Дэвис»

Отрывок письма Томасу Миллеру

* * *

Оторвавшись от преследования людей Добровольского, я прибыл на место встречи с Миллером на десять минут раньше.

Гуляя по территории заброшенного складского комплекса, я забрел в недостроенный и давно забытый складской ангар. Высотой ангар был этажа в три, зайдя внутрь через большой проем, где планировались, видимо, ворота, я оглядел здание изнутри. Крыша была, стены тоже успели возвести, перед тем как забросить, оттого внутри было не сильно ветряно и не так мокро после прошедшего ночью очередного дождя.

Под самой крышей был ряд небольших окон, стекло в которых было уже давно выбито, но они помогали литься солнечному свету вовнутрь, делая помещение не таким темным.

Вдали я заметил, что был возведен пол второго этажа. Видимо, там планировались какие-то служебные помещения для персонала, но кроме пола и лестницы на второй этаж там ничего не было, словно сцена для выступления, находившаяся на возвышенности.

В самом помещении ничего не было даже остатков стройматериалов. Видимо, они были уже давно разворованы. Однако все же внутри кое-что было — это мусор. Пустые бутылки, пачки от чипсов и прочего, кое-где были горы шелухи от семечек и чешуя вяленой рыбы. Видимо, тут часто собирались любители выпить на свежем воздухе.

Подняв глаза на стены, я заметил, что и художники тут тоже часто бывали. Огромные стены склада послужили холстами для изображений современного искусства, которыми они были украшены. В основном это были надписи порой оскорбительного характера, за исключением одного небольшого рисунка котенка, гуляющего по зеленой траве, изображенного на стене по левую сторону от меня ближе к той самой сцене, которая была вдали.

Медленно двигаясь вперед, я рассматривал рисунок и не заметил, как на той самой сцене сверху появилось несколько человек, не подававших признаков присутствия, наблюдая за мной.

Краем глаза я, наконец-то, заметил чье-то присутствие. Резко повернувшись, я заметил, что впереди практически у края второго этажа стоял мужчина в сером смокинге, держа руки в карманах и пристально смотря на меня. На вид ему было лет сорок, взгляд суровый и вкрадчивый. Лицо не выражало никаких эмоций. Черные волосы были элегантно уложены, и они почему-то показались мне самым выразительным на его голове, и казалось, что это какой-то либо политик, либо очень серьезный предприниматель.

Переведя взгляд немного в сторону, мое сердце замерло. Позади серьезного мужчины стоял Скот, удерживающий Алину, у которой был завязан платком рот и связаны крепкими веревками руки перед собой. Скот придерживал ее своим пылающим клинком, удерживая его у лица Алины так близко, что еще сантиметр и пламя клинка спалит ей брови и подожжет волосы на голове.

Алина с трудом стояла на ногах, словно была накачана какими-то препаратами, которые ей явно не давали собраться и ясно мыслить.

Внезапно строгий мужчина прервал молчание:

— Не узнаешь меня, Андрей?

Голос мужчины прозвучал хоть и с акцентом, как и у остальных английских хранителей, но ничего примечательного знакомого в его нотках я не услышал.

— С трудом. Я думал, я встречусь здесь с Миллером. А пока вижу Скота, — посмотрев на него, произнес я и слегка кивнул головой, после чего продолжил, — и какого-то хрена в костюме. Тут, кажется, не планировался королевский бал, не понимаю, к чему так официально вырядился.

— Миллер перед тобой, — произнес мужчина, и я едва заметил, как уголок его рта дернулся, превратившись в мимолетную ухмылку.

— В этот раз, я смотрю, вы не скрываете свое лицо?

— Уже в этом нет необходимости, наше присутствие в этой стране уже не является тайным, — произнес Миллер.

Через мгновение в руке Миллера появился клинок, окруженный черным облаком. Увидев его, мои глаза округлились. Я хотел было отвести от него взгляд, но было уже поздно, я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой и не мог уже отвернуть голову. Попытавшись разозлиться и призвать клинок, мои попытки тоже оказались тщетными. Гнев словно отказывался собираться, я чувствовал себя самой настоящей безэмоциональной статуей.

— Чего замер как