Сильные не убивают, книга 2 - Яна Каляева

уже делать вид, будто Андрея не существует! Если ты будешь его игнорировать, он не исчезнет — это так не работает, ок? Мы с Мясопродуктом вместе побывали много где и очаг тоже разнесли вместе. Он, между прочим, самовольно покинул карантинное оцепление, искал, кому нужно помочь… Если человек попал в опричнину, это еще не делает его конченым. Клара, да дай ты ему уже пожрать. Он город спас, между прочим. Это что, одного несчастного бутерброда не стоит?

Клара с сомнением смотрит на контейнер, потом на Андрея. Достает пару бутербродов и протягивает нам обоим:

— Жрите уже, спасители города. Все равно бы к вечеру испортилось…

Жрать охота до одури. Но сначала важное. Достаю телефон… и вижу сеть! Звоню Токс:

— Вы там как?

— Почти без происшествий. Две твари прорвались, я сразу их подстрелила. И здесь милицейский патруль. Возьмусь утверждать, что мы в безопасности, насколько возможно. А ты?

Блаженно улыбаюсь:

— Я да, я тоже. Все хорошо, все закончилось. Скоро вернусь. Скажи всем, что я очень скоро вернусь.

И вгрызаюсь в бутерброд. Грудинка жирная, неполезная и вкусная безумно. Андрюха не отстает. Господи, немного же разумным надо для счастья… Какой кайф — чувствовать себя живой!

Глубоко внутри колет, совсем слабо пока — как я могу, когда… Генрих. Не знаю. Понимание, что его больше нет, существует словно отдельно от меня. Наверное, позже прорвется, а сейчас надо собраться с силами и вернуться в Дом…

Мимо тащится группа снага с огромными канистрами в руках. Четыре здоровенных парня, потрепанных, но бодрых. Завидев меня, наперебой закидывают вопросами:

— Соль, живая?

— А правда, что Мясник тогось?

— И ведьма Баронова тоже, ска, тогось?

— Ты цела, ять, не ранена?

Я их не знаю, а они меня знают… привыкла уже. Отвечаю, как могу. На Андрюху и его броню ребята косятся нехорошо. Как бы невзначай пересаживаюсь так, чтобы оказаться между снага и человеком.

Что-то еще странно в этих парнях… Запах. То есть у них как раз нормальный запах усталых, но взбудораженных снага, а вот канистры их… что-то очень для Тверди с ее электродвигателями нетипичное. Бензин? Нет, этот, как его, керосин. Дело пахнет керосином… Спрашиваю будто невзначай:

— А куда это вы горючку тащите?

— Так на старые склады! — радостно лыбится мужик. — Псоглавых жечь будем!

— Что-о? — хором спрашиваем мы с Андреем.

— Ну, псов. Щенков даже. Форма как у этого, — махает на Андрея. — Блокпост они держали, нах. Пятеро наших у того блокпоста без ног осталось, когда мох взбесился. А эта мразота не выпускала никого. Приказ, ять, у них… Будут знать, ска, как приказам своим поганым следовать… — мужик широко, радостно ухмыляется. — Мы их в подвал на старом складе загнали. Они оттуда магией своей паршивой фигачат. Ничего, против горящего керосину небось нет у них магии.

Вскакиваю на ноги и ору:

— Стоять! Никто никого жечь не будет! Вы понимаете, чтО за это потом сделают с городом?

— Со всем городом? Да ничо, ять, не сделают со всем городом. Там такая толпа собралась… И каждому есть что псам, ска, предъявить. Спишут потери на Хтонь, и вся недолга.

— Не сметь! Никуда вы этот керосин не понесете!

— Ну, даже если мы и не понесем, — мнется мужик, — то не мы одни, ска, за горючкой-то пошли…

А я-то, дура, уже раскатала губу, что все закончилось — хорошие парни благодаря дружбе и отваге одолели козни плохих парней… Почему это не могло разрешиться вот так просто? Бледный Андрей достает наушник, что-то отрывисто говорит в него, терзает коробочку с кнопками…

— Нет связи.

Господи, как же я от всего этого устала…

— Андрюха, ну своей башкой подумай раз в жизни. Обычная городская связь уже есть. А вашей суперособенной опричной связи — нет. И опричных патрулей внутри периметра нет. У вашей службы есть порталы, есть воздушный транспорт, ИИшница эта всеведущая — а курсанты брошены на произвол судьбы? Это опять какая-то мутная подстава, Андрюха!

— Пох, — глаза Андрея становятся очень холодными. — Там мои пацаны. Я их вытащу. Где эти старые склады?

— Идиота кусок… тебя там на тряпочки порвут. Ты представляешь, насколько в городе вас ненавидят?

— Пох.

Прикрываю глаза. Ну на кой мне эти курсанты, в самом-то деле? Что хорошего они сделали? Андрюха говорил, там две группы… С одной я встречалась дважды — и оба раза они дрались с моим народом. Со второй пересеклась один раз, но мне хватило — вожак бил меня ногой по лицу, а остальные стояли и смотрели. Почему меня должно волновать, что с этими говнюками случится? Может, и прав мужик, весь город не накажут… Не настолько эти курсанты ценны, раз их вот так подставляет без конца их же начальство. Если среди них есть какие-то аристократы, то, может, это неудачные наследники? Вот их и топят оптом, как бракованных щенков. Раз даже собственным родителям на них плевать — почему не плевать мне? Ну хоть одна причина? Андрюха, правда… Да проще его шарахнуть по башке чем-нибудь. Пускай полежит спокойно, пока все не закончится. Конечно, он мне этого не простит до конца жизни. Ну и ладно. Главное, у него будет что-то там до конца жизни…

— Ты со мной, Соль? — Андрей смотрит на меня в упор — словно через прицел.

И тут встревает Мотя:

— Соль, не ходи в подвал. Тебя там убьют. Я ясно вижу: если пойдешь туда — убьют.

Да что их заклинило-то так всех на моей смерти!

— Солька, ну правда… — вступает Клара с необычной для нее робостью. — Мотя, когда зенки вот так выворачивает, действительно видит что-то. В этих, как их, вероятностях. На кой тебе сдались эти щенки? Не ходи.

А вот теперь это уже будет выглядеть как трусость!

И потом, эти курсанты — совсем пацаны. Чуть старше моих. Глупые, озлобленные, дурно воспитанные, полные тупого гонора и подростковых комплексов пацаны. Они могут еще вырасти во что-то приличное. Как этот, как его, Достоевский… нет, Тургенев платок свой протягивал. «Мы не всегда такие»…

— При всем уважении, — говорю Кларе и Моте. — Я очень вам благодарна за то, что вы спасли мою жизнь. Правда. Но эта жизнь, она все еще принадлежит мне. Ленни, будь другом, подбрось нас к старым складам.