Сильные не убивают, книга 2 - Яна Каляева

Лязг.

Лязг!

Второй засов и третий.

Мы здесь заперты.

А потом через вонь загустевшей крови пробивается запах дыма.

Глава 23

Соль. Хотя бы одна причина

Андрюха упорно продолжает бороться с дверью: то тянет руки и сосредоточенно сопит — пытается колдовать, наверно — то бьет по петлям прикладом или подобранным тут же железным прутом, то бросается всем телом на створку. Кажется, он уже понял, что все это как мертвому припарки, но просто отказывается сдаваться.

Бесполезно. Окон тут нет, над нами глухой бетонный купол. Дверь — мощный металлический щит. Альбина дотянулась до нас из могилы, вот так просто. В этот раз предусмотрела все, не облажалась, как на мясокомбинате: если алтарь уничтожат, улики сгорят, а свидетели… останутся здесь. Насовсем. Собственную смерть, правда, белокурая стерва не предусмотрела, но нам-то что с того. Разве что моральное, ска, удовлетворение.

Ангар пылает, через подсобку доходят волны жара и дым. Ах да, маски! Надеваю одну на себя, другую даю Андрею и жестами показываю, как затянуть ремешок. Андрюха кивает, надевает маску и продолжает штурмовать дверь. Хороший Мясопродукт, бодрый, а скоро и степень прожарки будет well done.

Если честно, сама понимаю, что шуточка так себе, но на что-нибудь получше нет сил. Стараюсь плотнее прижаться к внешней стене — она еще относительно прохладная. Впрочем, настоящий жар до нас пока не дошел, а маски позволят дышать какое-то время. Вот только зачем оно нужно, это время? Если другой выход где-то и есть, через пылающий ангар к нему не прорваться. А эта дверь в тысячу раз прочнее наших тел.

Без особой надежды проверяю телефон — сети нет.

В ангаре что-то с грохотом обрушивается. В подсобку выбрасывает волну черной копоти, одиночные хлопья долетают до нас и плавно кружатся в горячем воздухе.

Так вот что высмотрел Безликий в своих вероятностях… и он сказал, что я могу спастись, хоть бы и в последний момент! Даже в этом паршивом свете собственную тень я вижу ясно. Один шаг — и не придется выбирать между удушьем и смертью в пламени! Новая жизнь — что ж, мне не впервой. Правда, тогда я не смогу вернуться к своим троглодитам… но ведь если погибну здесь, не смогу точно так же. Или… не так же? Или те, кто погиб за нас, навсегда остаются с нами? Генрих умер, защищая меня — и я, насколько смогла, исполнила то, что он велел. Жаль, мы не воссоединимся в смерти, у нас и в жизни-то… не сложилось.

Андрей наконец перестает сражаться с дверью и поворачивается ко мне. Глазища над маской огромные… все он понял. Шагну сейчас в тень — брошу его умирать в одиночестве. Я-то пожила, даже дважды, оба раза дотянула до двадцати одного, а Андрюхе сколько? Восемнадцать хоть есть? Что он видел, кроме школы и опричной казармы? И что я могу ему сказать? «Все не так страшно»? Неправда, страшно до одури. «Мы молодцы, мы справились»? Это он и так отлично знает.

Тянусь к Андрею, чтобы подтянуть ремешок маски. Он тоже шагает навстречу и коротко, крепко обнимает меня. Сжимаю руки у него на спине. Он гудит из-под маски:

— Я, ну, в общем, рад, что мы познакомились. Ты веселая и смешная.

— Да, ты тоже классный, Андрюха…

Решено — никакой Хтони. Жить и умирать среди разумных — сойдет за принцип. Прости, Безликий… отец, что уж там. Я знаю, ты хотел как лучше, просто я чувствую, что так будет… чувствую, что… черт, кислород кончается, мысли путаются… что-то же я чувствую такое?

Да! Чувствую, что дверь резко дергается. И еще раз. И с грохотом падает наружу. Мы с Андреем падаем вместе с ней.

Кто-то подхватывает меня на руки, срывает с лица маску. Воздух… я забыла, какая плотная, влажная, живая штука — воздух.

Кто-то оказывается эльфом Мотей. Он шепчет на своем певучем языке — слова сплетаются в ткань, обволакивают, заживляют раны, которых я от стресса даже не чувствовала, потом прижимается губами к моему лбу. В голове резко проясняется, и мышцы уже воспринимаются как свои, хотя слабость ужасная все равно. Мотя относит меня подальше от пожара, бережно опускает на землю и бежит к Андрею. Его, однако, на ручки не берет и в лобик не целует — просто прикладывает пальцы к вискам и опять шепчет, после чего Андрюха встает и ковыляет сам. Похоже, эта магия по-разному лечит людей и снага…

Спасли нас, впрочем, безо всякой магии. Подходит Ленни в рабочем комбинезоне, встревоженно смотрит в лицо, протягивает открытую пластиковую бутылку с водой. С грехом пополам выдавливаю кривую улыбку. Не переставая оглядываться на меня, Ленни открепляет от своего драндулета трос — другой конец закреплен на двери. Отгоняет машину подальше — и вовремя: купол ангара с грохотом рушится внутрь. Хорошо хоть ветер не в нашу сторону — клубы черного дыма куда-то уносит.

Из-за остова ржавого грузовика выходит Клара и хмуро смотрит на меня, старательно игнорируя Андрея:

— И чего тебя в самое пекло понесло, мокроухая?

Неопределенно повожу рукой:

— Так… получилось.

Спрашивать «почему вы спасли нас» лишнее. Почему — понятно. Нет уз святее товарищества. Как спасли — тоже не бином Ньютона, драндулет Ленни только выглядит так, будто сейчас развалится, а внутри этой рухляди — кхазадский пламенный мотор. А вот отыскали-то нас как? Мы же по звуку шли в этот Морготов ангар, сами не знали, где окажемся…

— За Мотылька можешь лампаду зажигать Основам, — отвечает Клара на мой невысказанный вопрос. — Мы как услышали, что в Поронайске аномалия открылась, сразу рванули сюда. Думали найти очаг, но Мотя почему-то учуял только тебя. И талдычил без остановки, что ты в беде.

В изумлении таращусь на эльфа. Он смущенно улыбается и отводит глаза. Интересно, сколько в этом мире значений у слова «сталкер»?

— Очаг, кстати, рухнул, тут больше не Хтонь, — продолжает говорить Клара, доставая из багажника термосы и контейнер… по запаху узнаю бутерброды с грудинкой. — Отдельные твари еще могут попасться, но теперь инстинкт погонит их прочь отсюда, в старые аномалии… Знаешь об этом что-нибудь? Твоя работа?

Начинаю злиться:

— Не моя, а наша вот с ним, — пихаю Андрюху ногой. — И хватит