Рождение звезды 2 - Асаэ

Вечер на даче Магомаевых начинался как обычно — с неторопливых приготовлений к ужину. Воздух был напоен ароматом шафрана и тмина от маринада для шашлыка, который дядя Закир с важным видом готовил у мангала. Александр и Муслим перебирали на веранде гитарные аккорды к новой песне, а Виталик с Олегом азартно резались в нарды под размеренный стрекот цикад.

Внезапно идиллию нарушил настойчивый, непривычный для этих мест звук — властный гудок автомобиля у ворот. Непродолжительная пауза, и гудок повторился — нетерпеливый, требовательный.

Все переглянулись. У Муслима настороженно дрогнула бровь. Нежданные визиты в такое время были не в правилах.

— Кому бы это? — пробормотал он, откладывая гитару.

Марьям-ханум, вытирая руки о фартук, уже шла открывать калитку. Щёлкнул замок, раздались приглушённые голоса... и через мгновение на территорию дачи, словно ворвавшись из другого, официального мира, вступила Екатерина Алексеевна Фурцева.

Она словно вся — энергия и лоск. Лёгкое кремовое пальто было накинуто на плечи, изящные туфли-лодочки глухо стучали по каменным плитам. Её лицо, обычно собранное и непроницаемое, сейчас озаряла деловая, чуть торжествующая улыбка. За ней, чуть поодаль, следовал щеголеватый иностранец в идеально сидящем костюме песочного цвета. Его внимательные, быстрые глаза профессионально сканировали окружающее пространство — утопающий в зелени дом, мангал, группу ошарашенных молодых людей — словно оценивая потенциал для будущих съёмок.

— Муслим Магометович! Какая приятная встреча! — голос Фурцевой звенел, как хрустальный колокольчик. — Простите, что без предупреждения. Не смогла проехать мимо, зная, что наша восходящая звезда гостит у вас.

Она окинула взглядом компанию, и её взгляд на секунду задержался на Александре.

— И я не одна. Позвольте представить — мистер Мартин Джуроу, видный голливудский продюсер. Он был настолько впечатлён нашим выступлением в Париже, что просто не мог уехать из СССР, не встретившись лично с автором той самой... гипнотической музыки.

Джуроу сделал изящный шаг вперёд. Его рукопожатие было сухим и цепким.

— Mr. Semenov. Это честь, — произнёс он на ломаном русском, но дальше продолжил на английском, прекрасно помня что Саша на нем превосходно говорит. — То, что я услышал тогда на улице... Это было невероятно. Чистая магия. Я не мог выбросить этот мотив из головы. — Его глаза горели неподдельным энтузиазмом. — Я хочу предложить вам контракт. Записать эту композицию — «Пираты Карибского моря», вы так это назвали? — в исполнении полного симфонического оркестра. И... — он сделал драматическую паузу, — если у вас есть другие работы в подобном ключе, я буду счастлив их услышать.

Александр посмотрел на Фурцеву — она наблюдала за ним с лёгкой, испытующей улыбкой, словно проверяя его реакцию. Муслим стоял рядом, пытаясь сохранить невозмутимость, но по лёгкому движению его губ было видно, что он мысленно свистит от изумления.

— Я... конечно, мистер Джуроу, — нашёлся наконец Александр. — Это неожиданно... и очень лестно. И да, кое-что ещё есть.

— Великолепно! — воскликнул Джуроу. — Не могли бы мы... прямо сейчас? — Он вопросительно посмотрел на рояль, который был прекрасно веден через открытые двери.

Фурцева одобрительно кивнула. Казалось, весь этот визит был тщательно спланированным спектаклем, и она наслаждалась своей ролью режиссёра.

Александр, с разрешения хозяина, повёл гостей в гостиную. Виталик и Олег, опомнившись, бросились ставить стулья, а дядя Закир срочно начал раздувать угли в мангале — теперь приём точно превращался в официальное мероприятие.

Александр сел за рояль. На секунду его пальцы замерли над клавишами. Он видел перед собой лица: ждущее — Джуроу, оценивающее — Фурцевы, поддерживающее — Муслима. Он сделал глубокий вдох и начал играть.

Он не стал повторять «Пиратов». Вместо этого полились первые, леденящие душу аккорды «Light of the Seven». Мрачная, тревожная, гипнотическая мелодия заполнила комнату, вступая в диссонанс с уютной обстановкой. Джуроу замер, его брови поползли вверх. Фурцева перестала улыбаться, её лицо стало сосредоточенным и строгим. Она смотрела на Сашу, словно видя его впервые.

Не дав первому впечатлению улечься, Александр, почти без паузы, обрушил на слушателей мощь «Heart of Courage». Воинственные, победные аккорды, будто призыв в бой, заставляли кровь бежать быстрее. Джуроу не выдержал и вскочил с места, его глаза округлились. Он смотрел на руки Александра, не веря, что такой звук может рождаться здесь, на скромной даче под Баку.

Следом взлетела в высь ночного звездного неба прекрасная композиция Two Steps from Hell - Archangel.

И, наконец, в финале, Александр сыграл «Victory» — гимн триумфа, невероятный по мощи и размаху. Когда отзвучал последний аккорд, в комнате повисла оглушительная тишина. Было слышно только шипение углей из сада и тяжёлое дыхание Мартина Джуроу.