Отморозок 6 - Андрей Владимирович Поповский

— А разве патриотом быть плохо? На мой взгляд, это естественно. Будучи патриотом, я понимаю, что у моей страны, как и у вашей, есть свои интересы. И дело здесь совсем не в коммунизме и капитализме. Какой бы строй не был в нашей стране, это не изменило бы факта соперничества. По сути, наши страны — это две могучие империи, которые в настоящий момент определяют векторы мирового развития. По каким-то направлениям наши интересы могут расходиться, по другим совпадать, но такой двухполярный мир, с двумя сверхдержавами и примкнувшими к ним странами сателлитами очень устойчив, если за время с окончания второй мировой войны, мы так и не свалились в пучину третьей мировой.

— Неплохой анализ мировой политики от вчерашнего школьника, — салютует мне стаканом с виски Бен — Но мне, все-таки, кажется, что именно идеология играет главную роль в противостоянии двух блоков. Коммунизм который является идеологией СССР враждебен западному миру, ставя целью похоронить нас как говорил ваш лидер Никита Хрущев.

— Ну Никита много чего наговорил, в результате чего и слетел с генсеков. Наш нынешний лидер Горбачев гораздо более дружелюбен к Западу. А давайте гипотетически, чисто как фантазию, рассмотрим вариант, когда СССР отказывается от коммунистической идеологии, разооружается и принимает все ценности Западного общества. Вы думаете, противостояние сразу же прекратится? — Усмехаюсь ему в ответ.

— Конечно! — Убежденно отвечает Смит — В таком случае, ваша страна прекратит представлять угрозу свободному миру и станет его частью. Мы с радостью примем вас в цивилизованное общество. Демократические страны не воюют друг другом. Мы между собой торгуем и взаимодействуем абсолютно мирно.

— Ну да, — скептично киваю, — страны, в которых есть Мак-Дональд не воюют между собой. Ну если не считать торговых войн, которые по накалу могут не уступать вооруженным конфликтам.

— Остроумно и в точку! — Американцы снова салютуют мне бокалами.

— Вот только не соответствует истине. — Охлаждаю их энтузиазм. — Турция и Греция страны члены НАТО, но конфликтуют друг с другом из-за Кипра. здесь вопросы территорий и экономики стоят выше демократии. Соединенные штаты претендуют на глобальное лидерство в мире, ведь вы по праву являетесь мамой мощной страной Запада. Есть только одна страна, которая может что-то вам противопоставить — это СССР, как в военном плане, так и в плане экономическом. Какой бы строй не был в моей стране, она не перестанет представлять угрозу для вашей, если только не исчезнет с карты мира, расколовшись на десятки маленьких кусочков, которые можно будет освоить точно так же, как вы сейчас осваиваете страны третьего мира.

— Это неправда, — Джон встал с места и начал нервно ходить по комнате. — Посмотри на ФРГ и Японию, мы с ними были противниками в первой и второй мировой войне. И сейчас это очень мощные и экономически развитые страны. Мы с ними союзники и у нас нет никаких противоречий.

— Это только потому, что ФРГ, как и Япония, по сути, являются оккупированными странами и там находятся ваши базы и стоят войска. И нужны они вам опять же для противостояния с СССР. Скажем так — это выстроенные вами передовые бастионы против нас. Что касается ФРГ, то вновь избранный канцлер, обязательно первым делом ездит на поклон в США, где подписывает секретный документ. Япония так же полностью в военном плане зависима от вас. И о какой свободе воли мы можем в этом случае говорить? Видимые конфликты в Западном мире сейчас отсутствуют только потому, что перед лицом общего врага вы сплотились. Убери СССР, вам либо потребуется новый враг, например набирающий силы Китай, либо, вы начнете грызть уже друг друга. Мировые ресурсы ограничены, а США и теперь потребляет ресурсов, больше чем производит, благодаря доллару являющемуся мировой валютой и своим вооруженным силам поддерживающим финансовую мощь, а потом ресурсов потребуется еще блоьше. Вот и пойдет дележка.

— Но СССР так же оккупирует ГДР — другую часть Германии,— парирует Бен и смотрит на меня торжествующе. — Ваши войска и базы стоят во всех странах Восточного блока, удерживая социализм на своих штыках.

— Что только доказывает, насколько мы с вами сильно похожи, — соглашаюсь с ним. — Вы ведь тоже хотите принести нам свободу и демократию на кончиках своих штыков.

* * *

— Ну что ты думаешь об этом парне Бен? — спросил Джон Смит своего коллегу, который действительно является аналитиком ЦРУ находящимся на базе.

— Только то, что его знания и психологический возраст не соответствуют парню восемнадцати-двадцати лет. У меня в разговоре с ним было четкое ощущение, что я говорю, с каким-то нашим сенатором или конгрессменом, как минимум лет пятидесяти. Языком владеет свободно, абсолютно не теряется в сложных ситуациях, отлично ориентируется в политике и знает такие вещи, которые он, по определению знать не должен. Например, о подписании канцлером ФРГ секретного протокола при вступлении в должность. Он действительно патриот своей страны, но при этом не фанатик комми. И вот, что поражает еще. Такого парня, по идее, вообще нельзя было выпускать из Союза. Он больше похож на диссидента, но только при этом, в отличии от наших прикормленных диссидентов которые ласково машут нам хвостиками, он выступает не против своей страны, а за нее, при любом политическом строе. Мне очень интересен этот парень, и я хочу запросить центр, чтобы по возможности наши люди покопались в его прошлом. Непонятно, что он может делать здесь и почему вообще попал сюда к нам.

— Думаешь, его нам подставили? — Скептически хмыкнул Джон. — То что я оказался у Рахима в лагере, чистая случайность. Меня там вообще быть не должно было, мы не успевали пройти в другой лагерь и заглянули туда в последний момент. Да и возраст. Ну не может подсадка от КГБ быть такой молодой, да и что они этим добиваются? Ведь он, по сути, заключенный и ни на что повлиять не может.

— Не знаю, друг не знаю — Бен снял очки и стал тереть переносицу. — но я подумаю об этом.

Глава 15

Две неполные команды, по семь человек в каждой, увлеченно гоняют потертый, видавший виды кожаный мяч по серому, пересохшему от жары футбольному полю. Ну как футбольному. О том, что открытая площадка,