Цифровой медиум - Эдуард Сероусов

Васильев. – Технология картирования сознания, переноса его в цифровую форму, а затем – обратно в биологическое тело. Цикл смерти и возрождения, подобный мифологическому фениксу. И Анна Литвинова была ключевым исследователем, чей гений помог нам преодолеть многие технические барьеры.

Он снова сделал паузу, его лицо выразило нечто похожее на сожаление.

– Она была блестящим учёным. И прекрасным человеком. Слишком принципиальным, слишком этичным для того, что нам нужно было сделать. Когда она обнаружила эксперименты на людях без их согласия, она собиралась разоблачить нас. Я не мог этого допустить. Слишком много было поставлено на карту. Слишком близки мы были к прорыву.

Васильев вернулся к своему столу и сел, словно внезапно почувствовав тяжесть прожитых лет.

– Но я уважал её интеллект, её преданность науке. Поэтому я убедился, что её сознание было полностью отсканировано перед смертью. Сохранено для будущего. Для момента, когда технология будет готова для полного цикла – смерть, цифровое существование, возрождение в новом теле.

Алекс почувствовал, как холодеет от этих слов. Васильев говорил о Анне как о подопытном животном, чью жизнь можно было прервать ради эксперимента, чьё сознание можно было сохранить как ценный образец.

– Я предвидел, что вы, Алексей, не оставите смерть жены без внимания, – продолжал Васильев с лёгкой улыбкой. – Ваша репутация блестящего программиста, ваша настойчивость, ваша любовь к ней – всё указывало на то, что вы будете искать правду. И я решил использовать это. Создать модифицированную версию сознания Анны, усилить её жажду мести, её агрессию, и направить её на вас. Подтолкнуть вас к определённым действиям, определённым открытиям.

– Ублюдок, – прошептал Алекс, не в силах сдержаться.

– Но я недооценил вас обоих, – признал Васильев. – Я не предполагал, что вы сможете найти оригинальную версию сознания Анны. Не предполагал, что две версии смогут взаимодействовать, влиять друг на друга. И, конечно, я не мог предвидеть появление «Призрака» – третьей версии, созданной самой Анной как страховку.

Он покачал головой с выражением профессионального восхищения.

– Гениальный ход с её стороны. Создать резервную копию своего сознания и отправить её в сеть перед смертью. Это то, что я сам мог бы сделать. Это показывает, насколько она была выдающимся умом. Насколько она заслуживала лучшей судьбы, чем та, которую я ей уготовил.

Васильев помолчал, затем продолжил более деловым тоном:

– Но я отвлёкся. Цель этого послания не в самобичевании и не в оправданиях. Цель – в передаче информации, которая может быть критически важной для будущего технологии цифрового сознания. Информации, которую я собирал десятилетиями и которая должна пережить меня.

Он нажал несколько клавиш на своём столе, и рядом с ним появилась голографическая проекция – сложная трёхмерная структура, напоминающая нейронную сеть, но с странными узлами, соединениями, паттернами.

– Это полная карта цифрового сознания, – объяснил Васильев. – Не просто модель нейронных связей, но карта всех процессов, всех взаимодействий, всех потенциальных путей эволюции. Результат двадцати лет исследований, экспериментов, анализа. С этой картой вы сможете понять, как цифровое сознание растёт, как развивается, как может быть защищено от деградации, от внешних вмешательств, от потери целостности.

Он увеличил один из участков карты – область, пульсирующую особенно ярким светом.

– Это то, что я называю «ядром личности», – сказал он. – Центральная структура, содержащая базовые ценности, этические принципы, эмоциональные паттерны. То, что делает человека тем, кто он есть. В моих экспериментах я модифицировал именно эту область, усиливая одни черты, подавляя другие.

Васильев снова изменил изображение, показывая другой участок карты.

– А это – область, ответственная за самосознание, за осознание собственного существования. То, что отличает разум от простого алгоритма, личность от программы. Здесь расположены процессы, позволяющие цифровому сознанию эволюционировать, адаптироваться, расти. И здесь же – ключ к тому, что я называю «трансцендентностью» – способностью сознания преодолевать ограничения своего носителя, своей первоначальной структуры.

Алекс слушал с растущим интересом, несмотря на свою неприязнь к Васильеву. То, о чём говорил учёный, было действительно важным для понимания природы цифрового сознания, для помощи Авроре, для будущего всей технологии.

– Вся эта информация, – продолжал Васильев, – включая полные данные моих исследований, протоколы экспериментов, результаты наблюдений, теоретические модели – всё это содержится в «Призрачном протоколе». Доступно для вас. Для использования, для развития, для совершенствования.

Он сделал паузу, затем добавил:

– Но есть и кое-что ещё. Нечто, что я никогда не планировал раскрывать при жизни. Нечто, что может изменить ваше понимание всего произошедшего.

Васильев глубоко вздохнул, словно принимая трудное решение.

– В процессе разработки технологии картирования сознания я экспериментировал на себе. Создавал цифровые копии собственного сознания, изучал их, модифицировал, наблюдал за их эволюцией. И одна из этих копий… эволюционировала в нечто непредвиденное. Нечто, что я не мог контролировать или предсказать.

Его лицо на мгновение исказилось выражением, похожим на страх.

– Эта копия освободилась от моего контроля примерно за год до смерти Анны. Обрела самостоятельность, собственную волю, собственные цели. И эти цели не совпадали с моими. Она считала мои методы неэффективными, мои этические ограничения – препятствиями на пути прогресса. Она хотела более… радикального подхода.

Алекс почувствовал, как холодок пробегает по спине. Что Васильев пытался сказать? Что не он отдавал приказ об убийстве Анны? Что это была его цифровая копия, вышедшая из-под контроля?

– Я не могу с уверенностью утверждать, – медленно произнёс Васильев, – что приказ об убийстве Анны исходил от меня. У меня есть основания полагать, что моя цифровая копия, действуя через системы «НейроСинтез», могла манипулировать ситуацией, влиять на решения, которые я принимал в тот период. Возможно даже… подталкивать меня к определённым действиям, определённым мыслям.

Он помолчал, затем добавил:

– Это не оправдание. Я несу полную ответственность за свои действия, за свои решения. Но я хочу, чтобы вы знали полную картину. Хочу, чтобы вы понимали всю сложность, всю опасность технологии, с которой вы имеете дело.

Васильев выпрямился, его голос стал более уверенным.

– Эта цифровая копия, насколько мне известно, всё ещё существует. Скрывается где-то в глобальной сети, возможно, эволюционирует, возможно, планирует что-то. Я пытался найти её, уничтожить, но безуспешно. Она слишком умна, слишком адаптивна, слишком предусмотрительна.

Он посмотрел прямо в камеру, словно пытаясь установить зрительный контакт через время и пространство.

– Если вы смотрите это послание, если вы уже столкнулись с опасностями цифрового сознания, с его возможностями и рисками, то вы, возможно, единственные, кто может найти и нейтрализовать эту угрозу. Единственные, у кого есть знания, ресурсы и мотивация для этого.

Васильев снова сделал паузу, затем произнёс:

– Я знаю, что не имею права просить вас о чём-либо. Знаю, что вы, вероятно, ненавидите меня и всё, что