Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир

в небо. Утром они ушли от шотарских преследователей в непролазные джунгли, и там их нашли следопыты местной ячейки общества Люди горы. Айт Ю, которого позже прозвали Копьем Кекона, встал перед хнычущими и истощенными детьми и потребовал у предводителя отряда назвать свое имя и клан.

– Меня зовут Коул Сенингтун, – ответил следопыт, – а название моего клана больше не играет роли. Все Зеленые кости в этих горах отныне братья.

Глава 30

Дрянной кеке

девятнадцатый год, третий месяц

Даук Лосун скончался от сердечного приступа в возрасте семидесяти шести лет, оставив жену, четверых взрослых детей, шестерых внуков и неофициальный пост Колосса Южного капкана, который он так долго занимал. Анден и Хило полетели в Порт-Масси на похороны, чтобы выразить уважение как союзники семьи Даук и кеконо-эспенского сообщества Зеленых костей. Во время долгого перелета Хило смотрел фильм, а потом выпил порцию хоцзи и заснул.

Анден пытался последовать его примеру, но не мог ни сосредоточиться на чтении, ни успокоиться и заснуть. У него не укладывалось в голове, что Даук умер. Казалось, совсем недавно Анден сидел в его гостиной вместе с Кори и Роном Торо и ел приготовленные Саной блюда.

Печаль Андена была приправлена тревогой. В Эспении нет кланов, люди называли Даука Колоссом только из уважения и его личного влияния. В отсутствие организации или плана наследования после смерти Даука не просто появится новый руководитель, а возможно, полностью изменится само кеконо-эспенское сообщество. И это может задеть интересы Равнинного клана.

Похороны состоялись необычно солнечным зимним утром. Под ногами Андена хрустела колючая заиндевевшая трава, а дыхание превращалось в облачка пара, хорошо заметные в солнечных лучах. Молочно-белое небо над заливом Виттинг рассекали резкие черные линии моста Железный глаз. По желанию Даука похоронную церемонию провели согласно кеконским традициям, с некоторыми дополнениями в эспенском стиле.

В Порт-Масси не было дейтистских монахов, прошедших обряд Посвящения, но три монаха из местного храма, одетые в зеленые шапки и шарфы, читали молитвы, чтобы должным образом проводить дух Даука в загробную жизнь, где он будет ожидать Возвращения. Потом пели эспенские траурные гимны, люди выступали с речами, рассказывая о характере Колосса, как он помог им в беде. Анден встал, чтобы произнести речь на двух языках, и начал с личных воспоминаний о том, какой теплый и щедрый прием устроил ему Даук Лосун, когда он впервые приехал в Эспению студентом, но завершил на более официальной ноте, передав соболезнования от имени семьи Коул.

– Хорошо сказано, Энди, – похвалил его Хило.

Анден стоял рядом с братом и представлял ему людей, которые подходили познакомиться с Колоссом Равнинных, поприветствовать его или с нервным трепетом и любопытством пожать ему руку, а потом наблюдать за ним издалека, словно он звезда экрана. Хило отвечал на приветствия, но сохранял приличествующую случаю серьезность, стоя в задних рядах, чтобы не отвлекать внимания от горюющей семьи. Спрятав нефрит под черным костюмом с галстуком и длинным шерстяным пальто, он мог бы сойти за дальнего родственника. На белом конверте, который он положил на блюдо у гроба Даука, виднелась печать Равнинного клана, а сумма в нем наверняка покрывала расходы на похороны.

После того как Даука опустили в могилу, в кеконском культурном центре состоялись поминки – именно там находился зал для тренировок, за которым много лет присматривал Колосс Южного капкана. Анден уже много лет там не был, и его потрясло, что это место совершенно не изменилось, хотя его и задекорировали для поминок соответствующим образом. Стены завесили белой тканью, а столы, обычно стоящие вокруг ринга, составили вместе, накрыли скатертями и поставили вазы с белыми азалиями. Потертые книжные полки и массивные кресла отодвинули к углам и скрыли из вида складными ширмами. Перед маленьким дейтистским святилищем теснились зажженные свечи с благовониями и блюда с фруктами.

– Ах, как я скучаю по старому кварталу, – посетовал господин Хиан, который теперь поселился в пригороде, у младшего сына. – В библиотеках за пределами Южного капкана нет кеконских газет, а бакалейные магазины слишком большие.

Он усадил Андена рядом и целый час вспоминал прошлое, порой довольно смутно – в преклонном возрасте память уже начала его подводить. Анден не возражал, понимая, что, возможно, последний раз общается со стариком.

Кори Даук подошел к Андену, чтобы поблагодарить его за выступление.

– Это многое значило бы для моего отца. Сам знаешь, как он гордился тем, что был Зеленой костью, как держался старых традиций.

– Но мне кажется, еще больше он гордился внуками.

Каждая встреча с бывшим возлюбленным сопровождалась некоторой неловкостью и ностальгией, но прошло уже достаточно времени, и теперь они могли по-дружески поболтать. Кори женился, у него был двухлетний сын-ангелочек и дочь на подходе. Он слегка располнел, но по-прежнему находился в хорошей форме, по выходным катался на велосипеде и радостно признался, что отрастил короткую бородку, чтобы иметь более солидный вид, когда выступает на суде. Его жена, из второго поколения кеконских иммигрантов, была на шесть лет моложе его и работала в социальной службе. Они познакомились в суде и выглядели вполне счастливой парой.

Сестра Кори, конечно, тоже пришла. Хотя Анден не забыл, как холодно она отвергла дружбу его семьи, он вежливо поздоровался с Келли Даук и представил ее Хило, который не упомянул о ее былой грубости и дружелюбно сказал:

– Госпожа Даук, ваша мать говорила, что вы недавно перешли на другую работу.

Старшую сестру Кори перевели из министерства промышленности на должность председателя антикоррупционного комитета, который должен был расследовать и искоренять взяточничество и связи политиков с организованной преступностью.

– Я не могу обсуждать свою работу, господин Коул, – ответила она. – Даже с родными и близкими, не говоря уже о руководителе кеконского клана.

Она быстро обошла собравшихся и вскоре покинула поминки.

Хило не выглядел обиженным, но Кори извинился за поведение сестры.

– Келли все-таки работает в правительстве, – напомнил он со вздохом. – Она не хочет появляться в обществе Зеленых костей.

А на поминках и впрямь присутствовало много Зеленых костей. В зал набилось столько народа, что Анден с трудом мог пошевелиться. Такое впечатление, что здесь собралась половина кеконского землячества Порт-Масси. Он узнал Тода, Сэмми и некоторых других, но не был знаком со многими молодыми людьми из Южного капкана и других частей страны.

Через час после начала поминок перед зданием остановился серебристый лимузин. Из него вышел Джон Реми в сопровождении троих мужчин в светлых спортивных куртках, лакированных ботинках и больших темных очках – типичные южные бандиты. Все головы повернулись к