Рассвет Души Повелителя. Книги I-XII - Оливер Ло

Отец, до этого молчавший, наконец выступил вперед.

— Цитадель Владыки защищена древним барьером, — сказал он, указывая на грубый набросок крепости, который сделал по памяти. — Это не просто формация, это симбиоз нескольких систем защиты, наложенных друг на друга за столетия. Внешний слой разрушает все, что к нему приближается без специальной метки Ацтлана. Второй слой искажает пространство, заставляя злоумышленников блуждать в лабиринте иллюзий. Третий…

— Но как же тогда проникнуть внутрь? — прервала его Мелисса, нахмурившись. — Это звучит непреодолимо.

— Любой барьер можно разрушить изнутри, — ответил отец. — В сердце крепости находится Зал Вечного Пламени, где хранится артефакт, питающий всю защитную систему. Если его деактивировать или уничтожить, барьер падет быстрее, чем если атаковать напрямую.

— Звучит слишком просто, — скептически заметил Лиан. — В чем подвох?

— Подвох в том, что до этого зала еще нужно добраться, — ответил я. — Цитадель кишит демоническими практиками, а сам Кетцаль представляет смертельную угрозу.

— И как же вы предлагаете это сделать? — спросил Рохан, скрестив руки на груди.

Я подошел к карте и уверенным жестом указал на нее.

— План состоит из трех частей. Первая: основные силы Альянса нанесут прямой удар по внешним укреплениям Цитадели. Это будет очевидная атака, которая привлечет внимание большей части сил Ацтлана.

— Самоубийственная атака, — мрачно заметил Горм.

— Нет, если правильно рассчитать время и распределить силы, — возразил я. — Цель не в победе, а в создании достаточного хаоса. Вторая часть: пока идет основная атака, группа молодых мастеров, — я кивнул в сторону собравшихся гениев, — проведет серию диверсий в ключевых точках вокруг Цитадели. Разрушение линий снабжения, саботаж резервных формаций, нейтрализация отдельных опасных практиков…

— А третья часть? — спросил Эйден, внимательно наблюдая за мной.

— Третья часть — проникновение небольшой группы в самое сердце Цитадели, деактивация барьера и устранение Кетцаля, пока он уязвим, — ответил я. — Эту группу возглавлю я.

— Сложно, — задумчиво произнес Рю. — Но выполнимо, если все сработает идеально.

— А что с внутренними силами Ацтлана? — спросила девушка с родословной Морозного Феникса. — Разве все практики там преданы Кетцалю?

— Хороший вопрос, — кивнул я. — Отец, расскажи им.

Рейвен обвел взглядом присутствующих.

— Власть Кетцаля держится на страхе, — произнес он. — Многие высокопоставленные практики внутри секты ненавидят его, но слишком боятся выступить открыто. Они могут стать нашими союзниками… или самыми опасными врагами, если решат выслужиться перед Владыкой.

— Значит, еще один неизвестный фактор, — нахмурился Рохан.

— Любой план имеет неизвестные факторы, — спокойно ответил я. — Искусство стратегии не в том, чтобы избегать неизвестности, а в том, чтобы быть готовым к ней.

В зале воцарилась задумчивая тишина. Затем Мелисса подняла голову, и в ее глазах я увидел решимость.

— Я пойду с вами, Джин, — твердо произнесла она. — В группе проникновения. Моя специализация — барьеры. Я могу помочь с деактивацией защиты.

— Я тоже, — произнес Эйден, делая шаг вперед. — Сочту за честь вновь сразиться с тобой плечом к плечу.

— И я, — вступил Рю. — Думаю, это важно для меня, как для практика.

Я кивнул, принимая их предложения.

— Хорошо. Но это будет рискованно. Каждый должен понимать: шансы на возвращение… невелики.

— Разве ты не для этого пришел к нам? — с легкой улыбкой спросил Рю. — Чтобы изменить эти шансы?

В этот момент двери зала снова открылись, и вошли двое — знакомые фигуры, вид которых заставил меня улыбнуться. Фа Сун, монах из Западного региона, все такой же спокойный и собранный, и Таррик, бывший адепт «Алых Барханов», теперь мой верный союзник.

— Кажется, мы вовремя, — произнес Фа Сун с легкой улыбкой. — Я чувствую здесь аромат решительности и волнения.

— Народ пустыни готов следовать за освободителем, — добавил Таррик, склоняя голову в приветствии. — Клан Окаменевшей Пыли, Дети Алого Самума, Странники Теневых Дюн — все они собрали своих практиков и ждут сигнала.

Я кивнул с удовлетворением.

— Ваше прибытие — последний элемент, которого не хватало. Мы выступаем через три дня. Времени достаточно для финальных приготовлений и координации основных сил.

— Так скоро? — удивленно спросил Лиан.

— Чем дольше мы ждем, тем больше шансов, что Кетцаль поймет, в чем дело, — ответил я. — Каждый день промедления может стоить нам жизни.

— Три дня, — кивнул Рохан, выпрямляясь. — Мы будем готовы. А сейчас предлагаю всем хорошо отдохнуть — эти дни будут напряженными, как и сражение, которое последует за ними.

Совет завершился, и участники начали расходиться, каждый погруженный в свои мысли. Я остался у карты, мысленно прорабатывая детали плана.

— Ты, действительно, считаешь, что у нас есть шанс? — тихо спросил отец, когда мы остались почти одни в зале.

— Шанс есть всегда, — спокойно ответил я. — Особенно, когда противник считает тебя слабее, чем ты есть на самом деле.

— Кетцаль опасен, сын, — серьезно произнес отец. — Даже для тебя.

— Я знаю, — кивнул я. — Но у меня есть кое-что, чего нет у него.

— И что же?

— Равновесие, — улыбнулся я. — Он поглощает силы других, но не может их по-настоящему контролировать. Я же… — я поднял руку, и на моей ладони возникли две сферы Ци — серебристая и черная, вращающиеся вокруг друг друга в идеальной гармонии. — Я нашел способ объединить противоположности.

* * *

Вечер третьего дня наступил быстрее, чем многие ожидали. Финальные приготовления были завершены, отряды распределены, задачи розданы. Атмосфера в Лазурной Гавани была наэлектризована смесью страха, решимости и сдержанной надежды. Завтра на рассвете мы выступаем.

Я стоял на балконе башни, наблюдая за закатом. Багровое солнце медленно опускалось за горизонт, окрашивая воды гавани в цвет крови — предзнаменование, подумалось мне, но не обязательно дурное. Кровь проливается не только в поражении, но и в победе.

— Не могу поверить, что ты, действительно, вернулся, — произнес знакомый голос за моей спиной.

Я обернулся и увидел Мелиссу, стоящую в дверном проеме. Сумеречный свет подчеркивал изящные линии ее фигуры, а глаза отражали последние отблески заката.

— Я всегда выполняю свои обещания, — ответил я, поворачиваясь к ней.

Она сделала несколько шагов вперед, сокращая