Одержимый - Ли Бардуго

Алекс обернулась. Позади шумел фруктовый сад, черные ветви деревьев шелестели от призрачного ветра, в ушах до сих пор стоял гул от жужжания пчел.

Кто-то запел, и Алекс поняла, что звук доносится из зеркала, установленного в большой эллиптической чаше из гладкого серого камня. Впрочем, нет, это вовсе не зеркало – пруд с безмятежно-гладкой водой, напоминающей зеркальную поверхность. В ней отражалась Мерси, стоящая на страже над их телами, – все четверо, словно трупы, плавали на спинах в обмелевшем фонтане во дворе библиотеки.

– Это в самом деле она? – спросил Трипп. Вся его бравада за время спуска полностью исчезла. А ведь они только начали путь.

– Думаю, да, – проговорила Алекс. – Вода – элемент перемещения, посредник между мирами, – пояснила она, повторяя слова, которые когда-то сказал Жених, стоя рядом с ней по пояс в реке в пограничных землях.

– Если вдруг я сегодня умру, то стану счастливым призраком… – напевала себе под нос Мерси. Хороший выбор. Вся песня состояла из смертных слов.

Пение Мерси сопровождало размеренное тиканье метронома.

– Откуда начнем? – поинтересовался Тернер с каменным выражением лица.

Похоже, после всех увиденных невзгод ему хотелось лишь замкнуться в себе. Теперь Тернер знал, что Алекс сделала в Лос-Анджелесе, а она получила ответ на вопрос, который никогда не собиралась ему задавать. Борец за справедливость. Убийца.

Прищурившись, Алекс вгляделась в безжизненный серый день. День ли? Ведь солнца нигде не видно. Над головой, насколько хватало глаз, все так же простиралось сине-фиолетовое небо. Ни огненных ям, ни обсидиановых стен. Скорее, какой-то новый пригород несуществующего города. Безупречно чистые улицы, почти одинаковые здания, по форме напоминающие торговые центры, напичканные маникюрными салонами, химчистками и табачными лавками, встречающиеся на каждом углу. Но ни вывесок над дверями, ни посетителей, ни товаров на витринах магазинов.

Алекс медленно повернулась кругом и попыталась справиться с нахлынувшим головокружением. Не только здания, но и трава, и тротуары здесь были окрашены в песочный, бледно-бежевый цвет. По спине пробежал неприятный холодок.

– Я знаю, где мы.

Доуз медленно кивнула. Она тоже сложила кусочки пазла вместе.

Они стояли перед Стерлингом, который теперь стал фруктовым садом. Чаша с водой – Женский стол в их мире. Значит, остальное…

– Мы в Нью-Хейвене, – заметил Трипп. – В Йеле.

Или где-то в этом роде. Здесь Йельский университет лишился всего величия и красоты.

– Ладно, – пробормотала она с уверенностью, которой вовсе не чувствовала. – Тогда мы хотя бы сможем ориентироваться. Пошли.

– Куда? – поинтересовался Тернер.

– Куда же еще? – Алекс поймала взгляд Доуз. – В «Черный вяз».

* * *

Дорога пешком от кампуса до «Черного вяза» занимала примерно час, но здесь время казалось слишком ненадежным. Ни солнца над головой, ни дождя, ни ветра, ни намеков хоть на какие-то природные явления.

Пройдя по бетонному двору, они вышли на улицу, по прикидкам Алекс соответствующую Элм-стрит, хотя в этом мире вдоль нее выстроились большие многоквартирные дома. Впрочем, улица, кажется, менялась. Обернувшись, Алекс уперлась взглядом в перекресток, которого прежде не было; поворот налево исчез, превратившись в правый.

– Мне это не нравится, – пробормотал Трипп, его била дрожь.

Алекс вспомнила скольжение мокрой веревки и вздымающееся под ней море.

– Все хорошо, – проговорила она. – Не стоит останавливаться.

– Нам нужно… оставить хлебные крошки или еще что-нибудь в этом роде, – почти сердито заметил он. Его настроение было вполне понятно. Происходящее с ними вряд ли сошло бы за приключение, скорее уж за ночной кошмар. – Если мы вдруг заблудимся.

– Нить Ариадны, – дрожащим голосом проговорила Доуз.

Тишина казалась всеобъемлющей, мир застыл в неподвижности. Создавалось чувство, что они путешествуют внутри трупа.

Алекс по-прежнему касалась рукой фарфоровой шкатулки. «Я иду за тобой, Дарлингтон». И все же не могла выбросить из головы Хелли, все еще чувствовала в руках живого кролика Бэббита. На краткий миг они втроем снова были вместе.

Неизвестно, как долго шли паломники, но следующее, что осознала Алекс, – сетчатый забор и огромную вывеску с надписью: «Будущий дом Вествилла: Роскошная жизнь». Рядом было нарисовано изящное стеклянное здание, построенное посреди ухоженной лужайки: на нижнем этаже «Старбакс», счастливые жильцы машут друг другу, кто-то выгуливает собаку.

За забором вилась знакомая тропинка. Обрамлявшие ее каменные глыбы когда-то были колоннами, здесь шумели березы, от которых теперь остались одни лишь пни.

– «Черный вяз», – прошептала Доуз.

Отчего-то сейчас казалось разумным говорить тише. Вдоль улицы тянулись вроде бы пустые дома с закрытыми ставнями окнами и голыми серыми лужайками, но Алекс краем глаза уловила какое-то движение. Кто-то отодвинул занавеску в окне верхнего этажа? Или просто померещилось?

– За нами наблюдают, – сообщил Тернер.

– Чтобы перебраться через забор, нужны болторезы, – пробормотала Алекс, стараясь не обращать внимания на охвативший ее страх.

– Ты уверена? – спросил Тернер.

Алекс опустила глаза. Окружавшее шкатулку пламя теперь стало ярче, почти белым. Она приблизилась к забору – и прошла сквозь сетку, от прикосновений металл таял, превращаясь в ничто.

– Круто, – выдохнул Трипп, хотя, судя по голосу, в любой момент мог расплакаться.

Подъездная дорожка, ведущая к «Черному вязу», отчего-то казалась длиннее; дорога, обрамленная торчащими пнями деревьев, походила на аллею висельников. Но самого дома видно не было.

– О, нет, – простонала Доуз.

Да, дом не мелькал в поле зрения, поскольку старого особняка больше не существовало. Вместо него высилась лишь жалкая груда обломков, среди которых что-то двигалось.

– Мне это не нравится, – вновь пробормотал Трипп и скрестил руки на груди, будто защищаясь.

Алекс вдруг накрыла небывалая нежность к этому парню. Во рту еще остался резкий привкус хлорки; нога Спенсера словно до сих пор впивалась в ее промежность; на нее давила тяжесть позора Триппа, навечно удерживающего его под водой.

– Алекс, – тихо сказал Тернер. – Оглянись. Медленно.

Она осторожно повернула голову и едва сдержалась, чтобы не споткнуться. Их преследовали. Примерно в сотне ярдов от них шагал большой черный волк. Снова оглянувшись, она заметила, что зверей уже двое, среди деревьев к ним крался третий.

Внешне они казались неправильными – слишком длинные ноги, горбатые хребты, мокрые от слюны вытянутые морды, покрытые коричневой коркой грязи или запекшейся крови, и пасти, где виднелось слишком много зубов.

В мутной воде большой лужи, растекшейся возле бывшей входной двери, Алекс увидела Мерси, расхаживающую по двору библиотеки. «С ней все в порядке. Наверное, это что-то значит».

– Там! – воскликнула Доуз, указывая на развалины «Черного вяза».

Среди обломков стоял Дарлингтон – такой, каким запомнился Алекс и после приходил во сне, – красивый, человечный, в длинном темном пальто, ни рогов, ни