Мгновение ока - Йоав Блум

к Бренду. Поэтому, пока она была жива, вы не позволяли себе даже думать об этом. Но после ее смерти, обнаружив и прочитав книгу псалмов монаха Микеле, которая перешла к вам по наследству от матери, вы получили тот необходимый толчок. Это был призыв Эди Рабиновича из могилы: сын, отомсти за то, что он сделал со мной.

Алекс покачал головой, будто не веря своим ушам, и пробормотал:

– Сумасшедшая какая-то…

– Сколько времени вы работали над машиной? Полгода? Год? Пять лет? Вы ведь не физик по образованию. Все, что у вас было, – это исследования Бренда, схемы и описания на компьютере, возможно, его заметки, которые вы нашли в какой-нибудь книге. Должна признаться, тот факт, что вам удалось ее создать, впечатляет, очень впечатляет. И осмелюсь предположить, что вы пользовались ею больше одного раза. Но такая работа оставляет следы, понимаете? Там, где вам приходилось покупать электронные компоненты, которые использовал Бренд. Некоторые из них уже не производятся. Люди запоминают лица тех, кто приходит с такими необычными запросами. Потом вам пришлось избавиться от пистолета и ноутбука, чтобы никто не смог построить машину времени и преследовать вас в будущем. Что скажете, может быть, пройдемся по мастерским, специализирующимся на старых ноутбуках? Найдем ли мы там компьютер Бренда – тот, который вы принесли, чтобы с него стерли все данные? Мы не только найдем этот ноутбук, но и узна́ем, что вы его принесли туда пару недель назад. После того, как машина времени была активирована и вы стреляли в Бренда. Может быть, расскажете мне, где вы были две недели назад, в среду?

– Какая глупость… – поморщился он. – Какой законченной дурой надо быть, чтобы вот так явиться ко мне и обвинять в подобных вещах…

– В самом деле? – усмехнулась Авигаль.

– Все, что вы наплели, вся эта история, которую вы себе выдумали, вообще недоказуема. Строить систему доказательств на том, что я сдал компьютер Бренда на форматирование? На том, что какой-то продавец в магазине электроники утверждает, будто узнал меня? Не будь вы знаменитой Авигаль Ханаани, я бы даже не стал вас слушать, развернулся и ушел. У вас нет ни одного доказательства, ни одной зацепки, и вы позволяете себе клеветать не только на меня, но и на моего отца? Как ущербно и как глупо…

– В том-то и состоит преимущество быть «знаменитой Авигаль Ханаани», – заметила последняя мягко. – Авигаль, которой я была раньше, никогда бы не осмелилась на такое, не позволила бы себе прислушаться к «бездоказательным» подсказкам интуиции. Но сегодня я беру на себя подобную смелость. Возможно, это еще одна причина, по которой мне стоило подождать. Авигаль, которой я стала, достаточно уважаема, и у нее хватает связей в полиции и в системе правосудия, чтобы получить судебный ордер на обыск, даже на основании чистой теории. Меньше чем за час я могу доехать до дома одного из пяти судей, которые согласятся довериться моему чутью. А когда к вам придут с обыском, как думаете, сколько времени понадобится, чтобы найти вашу машину времени, ваше дымящееся оружие?

Он посмотрел на нее, ухмыляясь:

– И снова глупость. Глупее и не придумаешь – прийти сюда и угрожать мне, если вы правда думаете, будто у меня есть машина времени. Не светит вам никакой ордер.

– Вы удивитесь, узнав, насколько судьи доверяют моему мнению.

– Я имел в виду другое. Вы не сможете никого ни о чем попросить.

Улыбка Авигаль угасла.

– Теперь моя очередь поучать, – сказал он. – Потому что, понимаете, если у меня есть машина времени – а она у меня есть, как же без нее? – я могу спокойно вернуться домой, открыть портал и застрелить вас, где бы вы ни находились. Да хоть прямо здесь, на выходе из кладбища. Мне даже не надо в вас стрелять, я могу просто подбросить что-нибудь под колеса вашей машины и устроить автокатастрофу. А потом закрою портал и отправлюсь в какой-нибудь бар рядом с домом, праздновать вашу смерть, как я праздновал в среду две недели назад, когда выстрелил в Йони Бренда.

Авигаль не шелохнулась.

– Вперед! – потешался он. – Ступайте к вашим судьям. Что же вы? Давайте. Нет? Чего вдруг замолчали? Тайминг – важнейшая вещь, милая, и если бы вы понимали это, то пришли бы говорить со мной после визита к судье.

Он уже повернулся и пошел прочь, когда Авигаль сказала:

– Я именно так и сделала.

Он резко развернулся.

– Я так и сделала, и знаете, что сказал судья?

Алекс замер.

– Судья сказал, что моя версия не подкреплена доказательствами, достаточными для выдачи ордера на обыск.

Он прищурился, пытаясь понять, куда она клонит.

– С другой стороны, версия эта достаточно убедительна, чтобы навесить на меня прослушивающие устройства, – заключила она с нескрываемым удовольствием. – Ребята, я думаю, вы всё слышали. Ваш выход.

Она вытащила из-под рубашки малюсенький микрофон, а зарычавший от злобы Алекс сорвался с места. Впрочем, далеко он не убежал.

* * *

– А вот это как раз логично, – оценил Банкер.

Разговор происходил в его гримерной за кулисами театра. Банкер восседал в обтянутом тканью кресле, его профиль отражался в подсвеченном по контуру зеркале. Подзеркальник был завален газетами и потрепанными распечатками пьес, поля которых пестрели пометками и исправлениями. Три бутылки виски разной степени наполненности удерживали все это, как пресс-папье. Авигаль сидела, откинувшись, на низком диване в противоположном углу, ее взгляд был устремлен на плинтус между стеной и потолком.

– Логично? Конечно логично, – согласилась она. – И все же мне понадобилось почти полчаса, чтобы объяснить это судье, прежде чем он дал добро.

– А все потому, что ты слишком мудришь, когда объясняешь, – укорил Банкер. – Никогда не можешь взять и выложить все напрямую, без экивоков. Грешишь всякими там отступлениями и украшательством, шаг вперед, два назад. Как певцы, которые выдают трели не в тех местах, или писатели, прицепляющие лишнюю главу, чтобы «сомкнуть сюжетные линии».

– Мне казалось, – возмутилась Авигаль, – я довольно ясно выражаюсь.

– Ты душка, Ханаани, но в голове у тебя царит такой же сумбур, как на картинах Эшера, – объявил Банкер. – И в твоей версии все еще остается одна маленькая неувязка.

– Какая?

Он почесал седую бородку и поправил очки:

– Кто сказал, что книга Микеле как-то повлияла на решение его сына? Может, Алекс Рабинович просто проснулся однажды утром и решил построить машину времени, чтобы убить Бренда, поскольку знал, что убийство действительно произошло в прошлом?

– Он бы этого не сделал, если бы книга с пророчествами не предоставила ему оправдание, не дала толчок.

– Откуда ты знаешь? Мадам