"Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18 - Вадим Бурденя

– И чего ты хочешь всем этим добиться?

– У меня для этого нет логического объяснения. Только смутные ощущения.

– Не хочешь ли ты сказать, что видишь суть людей?

– Нет, в людях я, к сожалению, разбираюсь так себе, – покачал головой Ноланд. – Я в основном проводил время с книгами и мне кажется, что вижу суть историй. Легендарных и реальных. Древних и… и я чувствую героические предания, когда они пишутся прямо сейчас.

Ликург долго молчал. Когда он заговорил, то голос его как будто стал моложе и звонче.

– Ты решился на большой риск. Основания твои туманные и фантастические, но благородные. Я исполню твою просьбу. Более того, я разделю с тобой риск и мудрость – рыцарь также должен дать обещание никогда не выступать против филаков и соблюдать правила заповедников.

– Осталось только, чтобы сэр Арчибальд согласился дать клятву, – сказал Ноланд.

– Без сомнения, согласится и с радостью покинет тюрьму. Вопрос в том, будет ли этой клятве следовать.

Глава 21. Свобода Арчибальда

Наконец-то ему дали побриться. Арчибальд избавился от колкой щетины, и его мясистая челюсть снова стала похожа на гладкий серый бетон. Стянутые в косу русые волосы визуально уменьшали лоб, придавая лицу форму груши. Неделя, проведенная в камере, сказалась на фигуре, Арчибальд с удивлением заметил, что перевязь шпаги болтается, в поясном ремне нужно проделать новую дырку. Чувствовал он себя неплохо, полученные в драке с клеттами раны уже затянулись, вздутые от мышц запястья сохранили прежнюю силу, от непривычно долгой трезвости сознание день ото для прояснялось и преподносило новые размышления, как будто он находил в собственном доме новые комнаты и коридоры. Клетты накормили его, разрешили помыться и вернули все вещи, даже оружие. Первым делом Арчибальд схватился за жестяную коробочку с монпансье – после недели на хлебе и воде сладкие фруктовые леденцы порадовали как никогда.

Все это произошло сразу после того, как он согласился подумать над предложенной клятвой. Комендант форта в свою очередь согласился, что принесение обета требует торжественной обстановки и не полагается произносить громкие слова, будучи грязным и скованным кандалами.

К полудню Арчибальда вывели на крепостной двор, где под знаменем Эпимахии клеттов выстроились в две шеренги патрульные в полном вооружении: серебристые ружья и копья блестели на солнце, белые тоги резко контрастировали с загорелыми бородатыми лицами. Клятву принимал комендант Ликург, рядом с ним стоял клетт помоложе, бледный и с кругами под глазами, видимо, недавно оправившийся от тяжелых ранений. У обоих на тогах сверкали золотые фалароны – признак высоких офицерских чинов.

Предварительно старый клетт потребовал, чтобы Арчибальд выучил клятву наизусть и декламировал текст самостоятельно. Рыцарь давал обет на родном луарском языке, а затем и на альтурусе, чтобы его поняли все присутствовавшие клетты. Слова чужого языка Ликург разрешил прочитать с листа. Арчибальду показалось, что даже присяга Ордена Совершенства, проводимая в роскошных залах собора, не была столь торжественной. Там на речь Великого магистра, обращенную ко всем новобранцам, достаточно было хором ответить "клянусь", особо не вдаваясь в формулировку. Здесь же он давал клятву под открытым небом, уходящим вверх в бесконечность, вместо гобеленов, воспевающих победы ордена, картин с портретами Великих магистров и щитов с гербами рыцарских домов висело одно лишь клеттское знамя с мужчиной, разбивающим изнутри скорлупу гигантского яйца, как будто рождающимся из него.

Сейчас Арчибальд проехал на своем буланом коне уже так далеко, что форт скрылся за горизонтом. Рыцарь ехал на север, чтобы встретиться с отрядом "Громада", но что сказать приору – не знал. В мыслях своих он снова и снова проходил между шеренгами клеттских воинов и, обнажив шпагу, декламировал слова странной клятвы.

Соблюдать законы заповедных земель и не сражаться с патрульными – здесь все ясно. Именно из-за этого он и угодил в плен, клетты вполне справедливо хотят пресечь подобные конфликты в будущем, сделать рыцаря Ордена Совершенства своим союзником, а не врагом. Это принять легко, поскольку орден не враждует с клеттами, а каста патрульных Эпимахии – достойные воины. В какой-то мере Арчибальду даже льстило, что клетты столь серьезно отнеслись к его выходкам.

К следующим частям обета явно приложил руку Ноланд Бремер, невесть почему имеющий влияние на клеттов. Комендант Ликург объяснил, что решение освободить Арчибальда принадлежит именно Ноланду, но какие на то были причины и почему клетты послушались молодого чужестранца – осталось загадкой.

Этот баргенец весьма непрост, несмотря на юный возраст. Без страха шпионит в кабинете приора. Господин Ферапонт и мессир Вереск его дружно покрывают. После ранения в голову он поправляется за считанные дни и уже шныряет по диким землям, мимоходом вытаскивает из тюрьмы своего преследователя, связав ему заранее руки хитроумным обетом, и суровые патрульные выполняют его распоряжение. Хорош пассаж! Где тренируют таких шпионов?

Если следовать клятве, то теперь Арчибальд не может причинять вред Бремерам и их близким, а также мешать их научным исследованиям. Вредить Теодору или его сыну в намерения рыцарей не входило, ученый нужен лишь для того, чтобы найти сферу. Стрельба в Ноланда – случайность, тем более тот сам попался с поличным и орден имел право задержать лазутчика. Что же касается запрета мешать исследованиям Бремера, то это прямо противоречит миссии отряда. Археолог наверняка воспротивится уничтожению древнего артефакта. Арчибальд не сможет участвовать в походе и заслужить пятый перстень, а это вряд ли получится объяснить командованию, да и самому себе. Конец карьере. Скоро доживет до сорока лет, так и не обретя пяти колец, не став полноценным рыцарем. Станет ходячим анекдотом, как престарелый юнга. Позор. Опять же, если следовать клятве.

Но выкрутиться не давал последний штрих обета – быть настоящим рыцарем. Это выворачивало мозги наизнанку. Арчибальд не мог отказаться от принесенной клятвы, поскольку обет принимается или отвергается только целиком. Иначе вообще нет смысла в клятвах. Отказаться от рыцарства значит превратиться в ничто, погибнуть духовно и морально, сохранив только пустую оболочку, этого он допустить не мог. Спасти свое тело, погубив личность – бестолковый поступок. Кому нужен треснувший кувшин без вина? Не для того он становился рыцарем, чтобы когда-то перестать им быть.

Скользнула мысль: а что если наплевать и забыть? Продолжить службу, будто ничего и не было. Да, он разорвет клятву пополам, запятнает свою честь, но перед кем? На этом заграничном задании Арчибальд успел заподозрить, а затем и удостовериться, что рыцарство никто, кроме самих рыцарей, не уважает! Всем плевать на их кодекс и достижение совершенства