Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Красные пятна на шее Сэта слились в две сплошные полосы, но ответил он сдержанно.

— Ты увидишь, хороша ли наша работа.

…Вепуат сочувственно хмыкнул.

— Даже не знаю, ремонтник. Сказать «попробуй»? Глупо. Я-то совсем не металлург. По мне, было бы хорошо отвезти руду на Землю. Через сутки начнёт перерождаться? Ну вот, у нас двадцать четыре часа. Современный цех сколько за раз берёт?

Гедимин поморщился.

— Да хоть всё. Если освободить его только для рэссены и возни с ней — все трубы выйдут за сутки. То же с металлопрокатом. Створки… тут будет посложнее. Но двое-трое суток с декомпрессией в промежутках… А, уран и торий! Маккензи скорее сдохнет, чем разрешит. Мы же засветимся перед всей планетой! Тонны металла, неизвестного науке… Как ты сделаешь это незаметно⁈

— А, — Вепуат сузил глаза. — Понял. Всё упирается в Маккензи. То есть выпихнуть на Равнину две сотни сарматов — это не привлечёт внимания, а на неделю задействовать свои цеха…

Гедимин мрачно кивнул.

— Его проще будет убить, чем уговорить. Хотя… — он медленно ухмыльнулся. — Я бы попробовал.

— У-ху-ху, — отозвался Вепуат — и, вздрогнув всем телом, кинулся к «стенке» шатра. — Гедимин! Сделай для этой твари каменный ящик!

Он перевернул бочонок, вытряхивая на подстилки свернувшегося Зелёного Пожирателя и горку древесной трухи.

— Нет, ну ты видел⁈ — Вепуат, возмущённо фыркнув, ткнул пальцем в изгрызенную стенку бочонка. Пожиратель развернулся и вцепился челюстями в ближайшую подстилку.

— Он голодный, — Гедимин не без усилий оторвал существо от подстилки и намотал на руку, заставив ненадолго притихнуть. — Отнесу в лабораторию.

— Сто-ой! — Вепуат встал на дороге, расставив руки и растопырив перья. — Эксперимент! Забыл? Если бы не эксперимент, я что, стал бы его терпеть⁈

— Уран и торий, — пробормотал Гедимин, отодвигая подстилки и стряхивая Пожирателя на гравий. — В защитное поле его. За ночь он бочонок прогрызёт.

— Придётся, — Вепуат шумно вздохнул. — Ползать я его на ночь не оставлю. Он и мне что-нибудь отгрызёт.

Он отогнул край подстилки и уставился на покрытый крупными щитками хвост.

— Эксперимент, чтоб ему… Я бы подумал, что он из-за камня беспокоится и всё грызёт. Но он всё время так делал. Есть челюсти — надо грызть.

— А что с камнем? — Гедимин взглянул на спинные щитки животного. Под каким из них лежал «симбионт», он уже не помнил.

— Пока ничего, — буркнул Вепуат. — Ни одной новой клетки. Может, надо выждать восемь дней?

24 день Жизни, месяц Мрака. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Огня, город Шакха

— Айзек, вы во сколько сегодня едете?

Айзек, устроившийся у монитора, удивлённо взглянул на Гедимина.

— Часов через десять. Как раз начнётся твоя смена. Так что если что-то надо — делай сейчас. Ну, или подожди до пересменки. Хотя… если ты про литейку — её ещё с ночи заняли. Зато можешь отсыпать себе пигментов, Альгот их много насинтезировал.

Гедимин, на секунду запутавшийся в мыслях о литейной станции и пигментах, досадливо сощурился.

— Начало смены? Ладно, попрошу Вепуата, пару часов он выдержит. Мне надо в Ураниум.

Айзек развернулся к нему.

— Зачем?

— Есть разговор к Маккензи, — буркнул сармат. «Вот зачем я вечно лезу в разъяснения⁈» — с досадой подумал он. «Пришёл бы к отъезду, забрался в шлюзовую камеру, — мимо Ураниума не провезли бы.»

— Интересно, — теперь сощурился Айзек. — Давай по порядку. Из-за чего ты хочешь рискнуть мозгом?

Гедимин поморщился. Думать о предстоящем переезде и так было неприятно — он даже опасался, что так и пролежит пластом в шлюзовой камере, не успев ни с кем переговорить. Для переговоров с Маккензи нужно было крепко стоять на ногах и ясно соображать…

— Вчера был разговор о металлопрокате и трубах, — нехотя сказал он. — Где их делать — в Шакхе или в Сердце. Выходило, что и там, и там — плохо. Я вот думаю — в Ураниуме ведь есть металлургические цеха. За сутки накатают листов и натянут труб. Безо всяких там проблем с физикой. За сутки с рэссеной ничего не случится.

Айзек мигнул.

— Тащить чужеродный металл… Сколько там тонн? Двадцать, тридцать? Думаешь, заводы в гетто совсем не контролируют?

— Когда Маккензи нужно, там ничего не контролируют, — буркнул Гедимин. — Хоть крейсер строй. Это он притащил нас на Равнину, забыл? Это его затея. Я с ним поговорю. Пусть думает, как наладить производство и логистику.

Айзек покачал головой.

— Гедимин… Дело, конечно, твоё. Но проку не выйдет. Сейчас на Маккензи наседают со всех сторон. Комиссия за комиссией. Когда бесследно исчезают десятки сарматов и тонны груза, это, в общем-то, подозрительно…

Сармат поморщился.

— Пусть устроит крупную аварию… Hasu!

Айзек мрачно кивнул.

— Вот именно. До войны такое прокатывало. А сейчас — люди всё гетто по камешку переберут. А то и Миана влезет. Маккензи сейчас вертится ужом. Если ты ему вывалишь тридцать тонн инопланетного металла — далеко же он тебя пошлёт…

— Я ему пошлю… — пробормотал Гедимин по инерции, но его запал уже угас. «Айзек-то прав. Если гетто, и правда, под прицелом, лучше не добавлять проблем. Подожду до конца месяца. Может, „макаки“ успокоятся. Маккензи знает, что им наврать. Он опытный…»

… — Не едешь? — переспросил Вепуат, и было видно, что он сдерживает облегчённый вздох. — Вот и ладно. Только зря мучился бы.

Гедимин досадливо хмыкнул.

— Что, всё-таки, делать со станками? Строить или не строить? Если полагаться на Сэта -больше двух труб в день они не сделают. Значит, хотя бы сорок пять дней