Там, на островах - Александр Павлович Быченин

форма поля, присущая исключительно Роксане! И потому до сих пор нашими физиками не изученная и не описанная! Да бог с ней, пусть будет квантовая! Просто потому, что слово универсальное. Если чего-то не понимаешь в том или ином физическом явлении, смело прибавляй к его названию «квантовый» (-вая, -вое), и будет тебе счастье!

Ну, что сказать? Сработало! Моя аура постепенно уплотнялась и утолщалась, и в какой-то момент я понял, что хлёсты тентаклей больше не обжигают холодом. По той простой причине, что не касаются кожи. И, изрядно взбодрённый данным фактом, продолжил в том же духе, то есть и дальше накачивал ауру эмоциями — единственное, перешёл от растерянности и упрямства к угрозе и жажде мести. Чисто внешне — если к этой полупризрачной вакханалии в принципе применимо данное слово — это проявилось в том, что моя аура сперва стала упругой, а затем и вовсе уподобилась каменной чешуе, от которой щупальца симбионта мэра Каньяреса попросту пружинили.

Правда, падрину Жайми оказался парень не промах — понятия не имею, как он это сделал, но тентакли обзавелись присосками и утолщениями типа ластов на концах. Да и количество отростков резко увеличилось, в каких-то несколько мгновений буквально запеленав меня в извивающийся кокон. Не знаю, как это выглядело со стороны, да и выглядело ли вообще — очень может быть, что всё это плод моего больного воображения, или вовсе галлюцинации — но мой ответ не заставил себя ждать: чешуйки ауры начали быстро вытягиваться и утончаться, превратившись сначала в иглы, а затем и в шерсть — плотную, искряющую при каждом прикосновении, то и дело извергающую молнии пробоев…

Как долго сохранялось шаткое равновесие — не представляю. Возможно, пару секунд. А может, и пару часов. Но в один прекрасный (или нет?) момент засевшему в моём организме симбионту это надоело, и он явил себя миру во всей красе, преобразовав ауру в собственное тело, сотканное из мириадов разрядов. Тентакли мэра разорвало в клочья, но обрывки не долетели до земли, рассеявшись в воздухе. Впрочем, это никак не сказалось на самочувствии дона Хайме: как только мой Эшу Урсу вознамерился обрушиться на него всем объёмом собственной энергоструктуры и по старой доброй традиции откусить башку (и почему у меня такое странное ощущение, что я это уже видел?), явился и его собственный дух. И да, теперь уже точно спрут, то есть Эшу Поуву. Откуда знаю? Урсу «шепнул». Хотя, скорее, «ШЕПНУЛ». Опять же, как известный литературный персонаж, говоривший исключительно… кто сказал «капсом»⁈ Вовсе нет! Капителью!

Кстати, одновременное появление двух столь мощных энергетических форм без внимания со стороны зрителей не осталось: над Игбоду повисла поражённая тишина, не нарушаемая даже музыкой. Да что там музыка! Такое ощущение, что народ дышать боялся, дабы не спугнуть! Даже у меня самого кровь в висках стучать перестала! А два Эшу застыли друг против друга, угрожающе расставив конечности, и время от времени обменивались миниатюрными молниями, не причинявшими, впрочем, вреда ни мне, ни падрину Жайми. Ну да, ещё мой Урсу с разгромным счётом проигрывал в количестве этих самых конечностей. С другой стороны, тентаклей много, зато они тонкие. А у моего Эшу лапищ верхних всего две, но они реально лапищи! А на них… правильно — когтища! Так что ещё большой вопрос, кто кого… да и напрягает уже это подзатянувшееся ожидание, если честно… сделал бы кто-нибудь хоть что-то! Неважно, что! Главное, нарушить равновесие!

На помощь, как я и предполагал, пришёл Дьогу — определив по только ему одному ведомым признакам удачный момент, он ударил смычком… тьфу, бакетой! — по струне-араме, и инструмент в его руках издал глубокий вибрирующий звук, волной обрушившийся на вздыбившихся Эшу. Да так удачно, что их буквально швырнуло в объятия друг другу.

Сейчас, уже несколько оправившись от шока, я понимаю, что именно этого — прямого контакта двух энергоматричных структур — Дьогу и добивался. Но в тот момент мне было не до шуток, потому что на бедный мой мозг обрушилось… ну вот как описать процесс усвоения огромного объёма информации единомоментно? Вот, допустим, перед вами трёхтомник «Войны и мира», и вы, бросив один-единственный взгляд на каждый том, его… прочли? Реально прочли, внимательнейшим образом, не упуская ни единой детали, но буквально за миг? Как описать этот взрыв мозга? Разве что аналогией с взрывом же, но физическим. А конкретно, термобарическим. Ну и прилетело мне ничуть не слабее — на какое-то мгновение почувствовав себя всезнающим, я… тупо вырубился.

Знакомое ощущение. Почти как в том памятном поединке с жуликом Родриго Лопесом, в результате которого я и загремел на Роксану. Просто на какое-то время (судя по слабой реакции зрителей, весьма короткое) выключили свет. Но тут же снова включили, и я осознал себя коленопреклонённым перед падрину Жайми, во взгляде которого читалось всё, что угодно — от жалости и сочувствия до гордости — кроме торжества. Не было в нём триумфа от победы над очень сильным, но неопытным соперником. Скорее, некая отеческая поддержка чувствовалась.

— Прими этот кордау, алуну Урсу! — протянул мне белоснежный пояс дон Хайме. Да-да, снова в оглушающей тишине. Прямо как по заказу. — Отныне и навсегда зовешься ты местре Урсу!

— Да, падрину, — ещё сильнее склонился я перед ритуальным «крёстным отцом».

Ну да, уже вторым. А куда деваться? Хорошо хоть, морду не набили, и в целом не покалечили, если не считать насилие над мозгом. Но я пока что в шоке, и всех масштабов произошедшего не осознаю. Поэтому как бы и не страшно. И вообще, можно радоваться жизни и наравне со всеми принимать участие во всенощных торжествах — каковые обязаны воспоследовать в любом случае. Зря, что ли, столько народу собрали?

— Встань, местре! — велел тем временем падрину Жайми. И вполголоса попросил: — Сразу не уходи, с народом пообщайся.

— Х-хорошо, падрину, — судорожно сглотнул я, словив волну слабости и едва устояв на своих двоих.

— Терпи, местре, — подбодрил меня мэр, вне всяких сомнений, заметив моё состояние. — Сейчас пройдёт.

— Б-буду н-надеяться…

— И ещё одно, местре.

— Да, падрину?

— Не старайся вспомнить то, что тебе показали Эшу, — поймал он мой бегающий взгляд. — Всё, что нужно, придёт само. Может, завтра. А может, через неделю. Просто жди. А чем сильней ты будешь стараться, тем скромнее будет результат. Уж поверь моему опыту, сынок!

— Да, падрину…

— Всё, иди! — легонько подтолкнул он меня в