Исключительное право Адель Фабер - Юлия Арниева

— Нам откроет, — уверенно заявила я, решительно шагнув к номеру. Не знаю, почему я так прониклась бедой практически незнакомой мне женщины, но что-то внутри меня сжималось от сострадания.

— Не уверен, она бывает порой очень упряма, — с сомнением покачал головой Кип и, саданув кулаком по двери, прокричал: — Дель, к тебе пришли!

— Я не хочу никого видеть! — через секунду раздался из-за двери недовольный голос.

— Мы не уйдем, пока ты с нами не поговоришь! Открывай, или выломаем дверь! — предупредила Алекс с таким грозным выражением лица, что я поверила.

— Дель, прости, но они меня совершенно не слушают! — тотчас пожаловался Кип, ехидным голосом добавив: — Такие же, как и ты.

— Открывай! — потребовала я, мысленно отметив, что Кип прав: Алекс, Кэтрин и Делия совсем не похожи на тех дам, с кем я ранее общалась. По тому, как они держатся, как говорят и как смотрят, можно было подумать, что все мы не от мира сего…

— Мы же договорились встретиться завтра, — прервала мои размышления Делия, наконец отперев дверь и выглянув в небольшую щель. Но после нескольких секунд колебаний она все же распахнула дверь настежь.

— Ты как? Вчера выглядела не очень, правда, и сейчас не лучше, — обеспокоенно произнесла я, проигнорировав попытки Делии что-то сказать, и по-хозяйски прошла в номер. — Глаза красные, всю ночь рыдала?

— Угу. Чай? Я распоряжусь подать в номер, — предложила Делия.

— Не нужно, — отказалась Алекс и, подмигнув с любопытством посматривающему на нас Кипу, добавила. — У нас все с собой.

Кип, понимающе улыбнувшись, тотчас быстро ретировался, и едва мы остались вчетвером, как Кэтрин, заперев дверь номера, произнесла:

— Возьми, Ее Величество всегда держит данное ей слово.

— Это… — не смогла выговорить Делия, дрожащими руками взяв сложенный пополам листок. Она осторожно его раскрыла и, пробежавшись взглядом по строчкам, глухо прошептала: — Спасибо.

— Не мне, — с улыбкой ответила Кэтрин и, чуть помедлив, спросила: — Не расскажешь о причине такой резкой немилости Ее Величества к тебе?

— Я могу лишь предполагать, что ей не нравится Крейг, а его вчерашнее выступление всем объявило, что мы с ним очень близки, — промолвила Делия, устало опускаясь в кресло. — Мы познакомились с ним в Ранье, для меня было неожиданным узнать, что он и еще некий Николас стали партнерами в проекте банного комплекса.

И Делия рассказала почти все: про встречу, про его навязчивые предложения, про деньги, которые он перечислил на ее счета, и про то, что Крейг, подделав подпись, назначил себя попечителем имущества ее сына, и теперь она рисковала потерять ребенка.

Мы слушали внимательно, и в глазах моих спутниц я видела то же сочувствие и готовность помочь, что испытывала сама. Какая-то особая связь вдруг нас объединила — словно мы все понимали друг друга без лишних слов.

— Нда… ты права, ему от тебя что-то нужно, но я тоже не понимаю, что именно, — вполголоса протянула Алекс, доставая из сумки бутылку вина и закуски.

— Мадам Мелва, узнав, что я отправилась к тебе, приказала собрать, — с улыбкой пояснила я, вытаскивая из своей большой сумки бокалы. — Она сказала, может пригодиться.

До самого позднего вечера мы проболтали с девушками. Сначала обсудили, как и у кого сможем разузнать побольше информации о Крейге. Потом поговорили о нашем сотрудничестве, рассказав о своих возможностях, проектах и желаниях.

А затем Кип предложил прокатиться по ночному городу на автомобиле. И мы согласились — после тяжелого дня всем нам хотелось отвлечься.

— Как плавно едет, — пробормотала я, откинувшись на мягкое сиденье. Почему-то я была уверена, что автомобиль этого времени был менее комфортный, а платить за подобие кареты, только безлошадной, мне не хотелось. Сейчас же я пожалела, что так долго оттягивала покупку этого чудесного транспортного средства.

— Не то, что карета, — согласилась со мной Кэтрин.

— У меня в Амевере есть автомобиль, — добавила Алекс, — я конфисковала его в счет процентов у дядюшки, и это было еще одним моим правильным решением. Не трясет, скорость выше, и я успеваю за день выполнить гораздо больше дел.

— Времена меняются, — философски заметил Кип. — Через несколько лет кареты останутся только у самых консервативных семей.

А я смотрела на его уверенные движения за рулем и внезапно ощутила острую ностальгию. В моей прошлой жизни я водила машину, помнила это ощущение свободы и независимости. Да, определенно нужно купить себе автомобиль, решила я. Деньги есть, желание тоже.

До самого утра мы катались по ночному городу, пели фривольные песенки, выглядывая из окон автомобиля, и пугали редких прохожих своим безудержным смехом. Устроили танцы на берегу моря в уединенной бухточке. Дурачились, словно дети, забыв обо всех проблемах и тревогах.

К утру Кип доставил меня в особняк мадам Мелвы. Под укоризненным взглядом дворецкого я прошествовала шатающейся походкой в выделенные для меня покои и, не раздеваясь, рухнула как подкошенная на кровать.

Глава 42

Покидать Грейтаун в этот раз было неожиданно тяжело. Впервые за все годы моей новой жизни я испытывала нечто похожее на сожаление при расставании со столицей. Но дело было не в городе, дело было в людях, которых я там оставляла. Кэтрин с ее острым умом и ироничными замечаниями. Делия с ее мудростью и отвагой. Алекс с ее решительностью и готовностью прийти на помощь. За несколько дней мы стали ближе, чем я была с кем-либо за долгие годы светских знакомств.

Мы договорились поддерживать связь через письма, обмениваться новостями о наших делах. Странно, но эти три женщины показались мне родственными душами. Словно мы понимали друг друга без слов, словно давно знали, что рано или поздно наши пути пересекутся.

— Уверена, что справишься одна? — в последний раз спросила Кэтрин, когда я садилась в свое новое приобретение.

— Более чем, — улыбнулась я, поглаживая руль автомобиля последней модели. — Кип был отличным учителем.

Покупка этого чуда техники обошлась мне в кругленькую сумму. Но, Боже мой, оно того стоило! Элегантные линии кузова, кожаные сиденья, хромированные детали, которые сверкали на солнце… Это было произведение искусства, а не просто средство передвижения.

А главное, это была свобода. Настоящая, осязаемая свобода.

— Удивительно, — сказал Кип, когда