Башня Вемовея. Душеспасательница - Анна Невер

– Пусть. Дарственная уже подписана.

– Эх, братец. А я ведь предупреждала.

Он упрямо промолчал. Как там у мужского племени говорится: только трусы признают свою ошибку? А Рич очень храбрый медведь.

– Ты влияла на меня, да?

Полина кивнула и услышала неожиданное:

– Спасибо.

А потом братец вдруг вспомнил, что прокутил целых три дня.

– Святая Пятерка! – взревел он, срываясь с места. – Мне же нужно в вэйноцех! Я же обещал Самсону Михайловичу быть там еще вчера!

И заметался по квартире, собираясь на работу.

– Ты же еще погостишь? – на мгновение спохватился на пороге.

– Пока не прогонишь, – решила не говорить, что на пять дней, два из которых собирается провести у родителей.

Брат удовлетворенно кивнул.

Поля закрыла за ним дверь и осталась одна. Вышла на залитую солнцем террасу, где по периметру выстроились кадки с миртами, и присела под полосатой маркизой на козетку. Сбросила туфли и вытянула ноги. Мыслями она уже снова витала далеко в Вемовейском училище рядом с Вемовеем. Как он там, что делает, думает ли о ней? Сердце звало ее в обратную дорогу. Идет всего лишь второй день ее отъезда, а она уже так сильно скучает. Что же будет на пятый? Ей не понравилось душевное состояние Вема перед отъездом. Парень не подавал вида, но ее не обманешь. Даже пришлось выставить полный заслон, иначе бы просто не уехала. Оставалось надеяться, что с возвращением все их сомнения развеются.

* * *

Рич Саялэ ворвался в стены лекарского вэйноцеха, на ходу скидывая с себя сюртук. Пока бежал от дома, взмок. Работать под началом Самсона Михайловича Карапутского считалось огромной честью. Как-никак знаменитый вэй-лекарь и изобретатель в области лекарских вэй-наук. А тут такой вопиющий прогул с его стороны!

Старик встретил его заслуженным негодованием, грозя узловатым указательным пальцем. Рич, как нашкодивший мальчишка, покаянно склонил голову перед человеком в два раза меньше его ростом.

– Простите, – басил в ответ. – Семейные проблемы, никак не мог предупредить.

Клятвенно обещал, что подобного не повторится. Изобретатель удовлетворился и вручил оборотню лист ватмана. На нем отображался светящийся чертеж, помеченный видимыми вэй-метками.

– Вот здесь сделаешь насечки. А тут надо обточить. Заедает шарнирное сочленение большого пальца, – старик сухо прокомментировал еще несколько необходимых исправлений и позволил взяться за работу.

Рич быстро вымыл руки, надел белые халат и тапочки, а затем вошел в смежную лабораторию, ощущая как всегда приятное предвкушение от предстоящей работы. Посреди комнаты стоял длинный узкий стол с четырьмя держателями в виде рогатин. На них были водружены «нога» и «рука». На вид самые обычные человеческие. Покров кожный розовый, будто только свеженькие из морга доставили. Но, если присмотреться, то можно было бы заметить легкое шевеление пальцев. Кто-то бы даже ахнул, увидев подобные экспонаты, но Ричу не привыкать.

Это всего лишь иллюзорный слой, очень качественный. «Снимался» он просто. Рич взял в ладонь круглую белую бляшку и провел ею над протезом ноги, скидывая иллюзию, как одеяло. И вот уже перед ним так называемая лепух-модель, которая разворачивается с помощью артефактуса на необходимую глубину лишь силой слова. Металлическая конструкция, имитирующая кости, напичканная светящимися агатитовыми вставками. Подкожный слой из желеобразной субстанции, сочленения и мышцы из марийского каучука, славящегося прочностью и гибкостью. А все вместе невероятно сложная и великолепно сочлененная система.

Когда-то в детстве Рич не мог становиться на ногу и оборачиваться в медведя. Ковылял с костылем, в полной мере ощущая себя калекой, пока ему не помог вэйн ССВ Демьян Тимофеевич Невзоров, человек с большим сердцем и вэй-потенциалом. Он-то и определил, что у ребенка-оборотня не обычный недуг, а ранение от серебряного дротика, и излечил.

Рич вырос, уже давно не калека и не ребенок, но то свое чувство беспомощности забыть не смог. Наверное, это и послужило причиной, по которой оборотень выбрал для себя стезю лекаря-протезиста. Теперь он в составе научной команды выдающегося ученого и лекаря современности Самсона Карапутского помогает ученому мужу разрабатывать совершенные колдовские протезы.

Рич отвечал за «модельную» часть. Отлив элементов, «сухая» состыковка, заливка наполнителями… Все то необходимое до этапа вэйплетения. А также коррекция во время и после внесения накладов на лепух-модель.

Вот и сейчас Рич привычно призвал звериную сущность, и его руки тотчас превратились в медвежьи огромные лапы. Надо сказать, ловкие и поднаторевшие за последние годы в искусстве строения болванок. Всем известно, что когти оборотней способны разрывать металл. Ему они служили, чтобы четко и легко вносить коррекции в металлическую часть протеза.

Медвежий коготь сделал необходимые желоба в малой берцовой «кости» и вставил туда два маленьких агатитовых столбика. Затем подцепил спайку, мешающую вращению сустава большого пальца. Прошелся хоботком артефактуса-шлифовальщика. Так, сверяясь с чертежом, Рич вносил исправления одно за другим, в конце оценил движущиеся элементы, заставив «ногу» с помощью артефакта сгибаться и разгибаться.

Спустя пару часов Самсон Михайлович заменил Рича у стола. Патрон вносил вэй-наклады на новые вставки агатита и вид имел при этом отстраненный и сосредоточенный. Бледные морщинистые губы старика шевелились. За спиной изобретателя постепенно столпились вэйны из команды, в полной тишине наблюдающие за ходом наклада. По окончании изобретатель взмахнул колдовским жезлом, и «нога сама спрыгнула с рогатуль-держателей. А затем принялась с ритмом выбивать чечетку на полу, лихо крутясь и шлепая по гранитной плитке. Присутствующие расступились, давая простор «танцовщице», и восхищенно шептались.

– Тут порядок. Теперь поглядим на пальчики, – прокомментировал вэй-изобретатель.

Нога подлетела к нему и начала сжимать и разжимать пальцы. Удовлетворившись увиденным, Самсон Михайлович велел:

– Скажите служкам, пусть будят подопытного.

В комнату двое служащих вкатили каталку, на которой сидел заспанного вида одноногий мужичок. Этот человек жил при лекарском вэйноцехе и был ужасным соней. Спал две трети суток, а когда просыпался, имел отличный аппетит. Но при подобном режиме не толстел. Вот где чудеса-то, народ!

– Милости просим, уважаемый Жнухослав Иванович, примерить-с заново, – с коротким благородным поклоном произнес Карапутский.

Естественно, примерять самому бы мужику ничего не дали. Его дело было простым – сиди, но не двигайся, пока восемь вэйнов вокруг тебя толпятся, суетятся и совещаются, пытаясь «подключить» лепух-модель к культе подопытного. И жаль, сегодня снова безрезультатно. Нога не желала сливаться с человеческой нервной системой. А это значило – работа продолжается, только и всего.

– А руку сегодня будем смотреть? – спросил Лева Ведров. Этот вэйн, как и Рич, прогулял три последних дня, но по действительно уважительной причине: рождение сына.

Ответ Самсона Михайловича удивил обоих.

– Увы, нет. Давеча наш второй подопытный покинул вэйноцех. Кстати, Рич