Башня Вемовея. Душеспасательница - Анна Невер

шуйца, выпившего пилюли невидимости, должна приминаться трава и мелькать приглушенная заклятьем тень? Или он пойдет по дорожке? Успеет ли среагировать Онуфриевич? Но даже если нет, то есть в запасе второй отряд оцепления, который сейчас уже, должно быть, в полном сборе ожидает сигнала для открытия трех порталов.

Вемовей не заметил ничего подозрительного, вот только что это за треск? Похолодев внутренне, он понял. Звук как от разрядов молнии послышался резче, и на траве один за другим из воздуха принялись ткаться четыре светящиеся фигуры изнаней – все высшего порядка и размером с дом. Два каменных шестинога, хрящ и лавовая кошка. Твою ж драконью мать!

Начальник по вэй-безопасности гаркнул, и «процессия» пустилась в бегство. По дороге к дверям секретки вэйны выставили вэй-щиты, укрываясь от языков-молний лавовой кошки и от кислотных плевков хряща. Если первую можно было сравнить с гигантской огненной ушастой ящерицей, то второй представлял собой некое несуразное существо, тело которого походило по виду на белый полупрозрачный хрящ. Под его сплюснутой головой висел мешок зоба, полный смертоносной кислоты. Броненосцы-шестиноги же не могли вести дальний бой, но зато представляли собой многотонные махины сплошной неуязвимости, готовые топтать все и вся.

Видимо, Онуфриевич подал знак говором, поскольку вспыхнули сразу три портала, и из них высыпал отряд оцепления, в который входили и патрульные. Появляясь на поляне, вэйны тотчас включались в борьбу с исчадиями изнанки. Огненная лавовая кошка была прытка, пытаясь зацепить как можно больше жертв, чтобы иссушить их до костей. Одному из безопасников не повезло – не успел накачать щит силой, и кошка его пробила. Язык-молния обвила торс бедолаги. Парня отбили, но он при смерти определенно. Хрящ же не был так прыток и плевался кислотой с временным интервалом. Впоследствии его уничтожили первым. Поляна, покрытая некогда сочной невысокой травой, за пару минут превратилась в полыхающий сухостой с кляксами кислоты, исходящей ядовитым парком.

Во всей кутерьме Вемовей чуть было не упустил важный момент. А именно – из ладоней «посыльного» был ловко вывернут ларец, который в один миг исчез в руках невидимки. Направление, куда рванул шпион, Вем приметил по едва сминающейся траве. Чутье вопило, что шуец направлялся по тропинке, ведущей к крепостной стене.

«Не уйдешь, крыса!»

Вем перемахнул через перила на толстую ветку липы. Вмиг перебрался на противоположную ветвь, растущую почти горизонтально земле, разбежался и ловко прыгнул на бутафорский балкончик оружейной. Понесся со всех ног по широкому карнизу, выцепляя взглядом едва заметные тени, отбрасываемые невидимкой. Он был уже близко и собирался спрыгнуть наземь. В кармане пульсировала парализующая бомбочка, которую собирался запустить в шпиона. Спасибо Виницкому, снарядил. Но вдруг позади послышался истошный крик, полный боли, который вскоре захлебнулся. И Вем оглянулся. Шестиног топтал свою жертву, от которой уже мало что осталось. Насытившись одной смертью, изнань вновь задрал голову в ярости и взревел, оглядываясь и взбивая ногами землю, как разъяренный бык намечая себе новые жертвы. И ближе всего к нему оказались… Вем даже сморгнул, они-то тут как оказались? Знакомые вэйскадровцы, все пятеро во главе с Мостовцевым: Глицкий, Бондарь, Ассаев, молчаливый Тынин и юный Олейников сейчас крутили скипы, швыряли в изнаня заклятия и не осознавали, что подошли к твари слишком близко. Идиоты, бегите немедля! Когда шестиног, прыткий при своей комплекции, рванул в их сторону, было уже поздно. Вем понял: догонит. Мысленный взор дорисовал картинку конечного результата, а именно кровавое месиво под ногами твари, которое разве что совками в гробы разложишь. Эх. Вемовей бросил последний тоскливый взгляд в сторону крепостной стены, куда убегала шуйская крыса, и повернул обратно.

Шестиноги не поддаются заклятью парализации. Их можно убить после пары часов беспрерывного изматывающего боя, или если предварительно вырыть яму и заманить его в нее, или… но на все это нужно время. Быстро же убить этого броненосца можно лишь одним способом, и пойти на него способен лишь полный дурак. Или самоубийца. На стыке теменной и шейной пластин находится уязвимое место шириной в ладонь, там пластины мягки и их можно пробить. Все дело в том, что этот представитель изнанки верткий, несмотря на свой вес, а броня его к тому же покрыта мелкими ядовитыми шипами, как огурец колючками.

Так быстро Вем еще никогда не бегал… До рвущихся жил и крови в легких.

Карниз резко остался позади. Отчаянный прыжок на жесткую, как камень, спину твари. Три шага по инерции, едва балансируя. И вот он на месте. Ни доли секунды на промедление. Скип взлетает в его руках, а затем со всей силы врезается в плоть изнаня меж пластинами брони. В процессе Вемовей раскрывает оружие на полную, углубляя проникновение древка. Изнань еще двигается вперед, но вскоре все его шесть ног подворачиваются, и он каменной грудой обваливается наземь. Твердь сотрясается. Вем кубарем летит вниз. Рубашка рвется, и шипы изнаня жалят плечо и спину. Мозг фиксирует это с ледяной логикой. Яд уж в крови, значит, начался обратный отсчет, и скоро его сознание погаснет. Ничего, в этом проклятом заведении его откачают. Если, конечно, не пожалеют ресурсов на лишака.

Вемовей сел, но через секунду понял, что тело ему уже не подчиняется и само укладывается в горизонталь. Перед глазами всплыло отвратительное лицо Мостовцева, которое вскоре раздвоилось, затем расчетверилось.

– Скип… – просипел Вем. Оружие так и осталось торчать в холке броненосца.

Зрение вконец отказало, и, прежде чем отключиться, в кромешной тьме он ощутил, как в него вливается очередная мизерная струйка вэи.

«Какой же ты проблемный, червяк, – сердитый дикий рык в глубинах подсознания. – Знал бы, не бился бы в стену на пути к твоей душе, а достроил бы вторую. И потолще!»

* * *

Последние пару дней Полина провела в кругу семьи. Мама, Рич, маленький братишка Савелий, Еленка, что с удовольствием пропускала уроки в гимназии ради приезда сестры. Жаль, отец так и не смог прибыть. Служба не отпустила. Но Поля говорила с ним по маминому вэйгласу. Это был очень короткий разговор, в котором папа обещал, что обязательно найдет момент лично с ней встретиться.

Оказывается, она так соскучилась по своей семье, что чуть при встрече не расплакалась, видя родные лица. Савчик сразу же залез к ней на колени и долго обнимал, не пытаясь дергать за волосы, как раньше. Полина целовала братика в макушку, и сердце щемило от тепла, которым ее окружали близкие. Ее дар позволял уловить все оттенки направленных на нее добрых чувств. Таким же теплом наслаждался Рич, и Поля удовлетворенно