Семеро по лавкам, или "попаданка" во вдову трактирщика - Алёна Цветкова

Олья ошиблась. Месси, если вдруг забеременеет от принца, никогда и ни за что его не покинет. Она влюблена в него по уши, и он тоже, кстати. Вообще, пара получилась очень гармоничная. Им повезло, что их договорной брак стал таким счастливым.

— Влюбилась?! — ахнула Авдотья. — Но она не должна была влюбляться…

Кроп снова пожал плечами и хотел что то сказать, но я его перебила:

— Так, хватит пустых разговоров. Давайте займёмся делом. Авдотья, займись ужином и куриным супом. Кроп, несите Олива наверх, в ту же комнату, которую он занимал в прошлый раз. А я пока кое куда отлучусь…

Я ругала себя на чём свет стоит. Смотрела на артефакт и жалела о том, что собираюсь сделать. Ещё не сделала, а уже жалела. Но никак не могла поступить по другому. Что то мешало мне отвернуться и сделать вид, что всё это не моё дело.

Никогда раньше я не замечала за собой подобного самаритянства. Бескорыстие вообще мне не свойственно, я всегда блюла свою выгоду. Да, иногда просчитывалась и оказывалась в убытке, как, например, с тем же Днём Голода. Тем не менее любой мой шаг должен был принести прибыль.

Но не в этот раз…

Я сжала в кулаке артефакт, зажмурила глаза и бросила его об пол прямо в комнате, предварительно превратив её в большой зал. Камень ударился о землю и превратился в карету… Не давая себе времени передумать, заряд артефакта был уже потрачен, я залезла внутрь и сразу же выскочила в противоположную дверь.

Прежде чем рухнуть на пол без сознания, я успела вдохнуть пронзительно холодный воздух Гойи и подумать, что я полная дура. Надо было хотя бы одеться потеплее… Или взять с собой Кропа, чтобы он защитил меня магией от смертельных условий своей родины…

— Олеся… не понимаю, зачем она здесь… — бормотал кто то прямо надо мной.

Я отчётливо слышала голос, но смысл слов, кроме некоторых фраз, остался непонятным. Если бы другой голос не отвечал первому ещё более неразборчиво, я решила бы, что какой то маг шепчет надо мной заклинание.

— Очень внезапно… Хорошо, что ты услышала…

Я медленно приоткрыла глаза. Веки ощущались тяжёлыми и неподвижными. Мне пришлось выложиться по полной, чтобы увидеть того, кто был рядом со мной. Это был, конечно же, господин Омул. Скосила взгляд в сторону, чтобы увидеть, с кем же он говорит, и заметила незнакомую, но очень симпатичную женщину, совсем не похожую на госпожу Абигейл.

С первого взгляда стало понятно: первая жена господина Омула — полная противоположность его второй жены. Мягкие черты лица, чуть расплывшиеся с возрастом; тёмно русые волосы, заплетённые в сложную косу в виде короны; пухлые руки, ловко орудующие спицами; тихий, почти неслышный голос… Мне хватило пары секунд, чтобы проникнуться к ней полным доверием и каким то тёплым, полузабытым чувством родства. Как будто я встретила близкую родственницу, с которой по воле случая не виделась много лет…

Наверное, я успела бы разобраться в своих ощущениях, как то странно вот так без оглядки доверять совершенно чужому человеку. Но в этот самый миг она заметила, что я очнулась.

— Олеся, — радостно улыбнулась она, не прекращая вязать и совершенно лишая меня воли, — я так рада, что вы пришли в себя!

— Это было очень неразумно, отправиться в Гойю без сопровождения магов, — тут же включился господин Омул и принялся выговаривать мне за то, что я уже успела укорить себя. — Ты могла замёрзнуть! Если бы Лизза не услышала грохот от твоего падения, мы нашли бы тебя только через несколько месяцев! И уж точно не смогли бы спасти. О чём ты вообще думала?!

Я прикрыла глаза, соглашаясь со всем, что говорил господин Омул. Да, всё так и есть. Я сглупила. Надо было сначала навестить Олива, посоветоваться с Кропом и потом отправляться в Гойю вместе с ним. Но есть очень большая вероятность, что в этом случае я отправилась бы к драконам — навестить сына, а не в Гойю спасать Олива.

— Господин Омул, — прошептала хриплым голосом, — Олив… Он едет в Гойю… Вместе с караваном… И Кроп сказал, что ему очень плохо… Вы должны помочь…

— Ты уверена?! — нахмурился он. — Я велел ему оставаться рядом с Месси!

— Уверена, — прикрыла глаза, потому что шея всё ещё отказывалась гнуться. — Они остановились в моём трактире.

Эти несколько слов выпили все мои силы. И я просто лежала с закрытыми глазами.

Глава 31

— Омул, — голос первой жены мага дрожал от тревоги, но звучал непреклонно, — ты должен помочь мальчику!

— Но что я могу? — попытался возразить господин Омул, однако его перебили.

— Ты обязательно что нибудь придумаешь, — заявила госпожа Лизза, сплетая в голосе обманчивую мягкость своей внешности с твёрдостью металла. — Ведь ты же, в конце концов, Верховный маг. А мальчик не виноват, что его бестолковый дед, которому твой отец дал слишком много воли, спутался с драконицей. И вообще, не ты ли говорил, что любишь его как сына?!

Я мысленно улыбнулась. Может, господин Омул и правит Гойей, но его первая жена, добрейшая госпожа Лизза, без всякого сомнения, правит самим господином Омулом. Неудивительно, что он не смог оставить её, когда встретил госпожу Абигейл.

— Говорил, но…

— Никаких «но», Омул, — металла в голосе госпожи Лиззы стало больше, а мягкости меньше. Казалось, кто то начал точить клинок, стараясь сделать его смертельно опасным. — Вспомни, что говорила Олья про его будущее. И тогда ты поймёшь, что должен сделать. Ты ведь понимаешь, ради кого наш мальчик оставил Месси и отправился в путь, рискуя жизнью?

После первого пробуждения прошло пару часов. Супруги всё это время провели рядом со мной. Но, похоже, они решили, что я снова потеряла сознание или уснула и ничего не слышу. Разговор, который они завели, явно не предназначался для моих ушей.

— Но Олья говорила совсем другое, — снова попытался возразить господин Омул. — Они с Месси должны были отправиться в путь весной…

— Олья слишком юна, чтобы понимать хоть что то в отношениях между супругами, — перебила его жена, продолжая вязать. Только спицы, выдавая её эмоции, застучали ещё быстрее. — Она думает, что быть счастливой можно лишь тогда, когда между супругами пылает огонь любви. И Месси непременно бросит мужа, если узнает, что её чувства не взаимны, и вернётся в Гойю.

— А она не вернётся… Останется рядом с ним, — глухо произнёс господин Омул. Мне показалось, что он говорит не про дочь и её мужа, а про себя и госпожу Лиззу.