Сотня. Смутное время - Эльхан Аскеров

– Так я и не собираюсь. Наоборот, пока минутка есть, хочу понять, чего и сколько нам для сытой жизни потребно.

– Ну, тоже правильно. А чего, в кузне и вовсе заказов нету? – удивилась женщина.

– Что соседи просили, всё сделали, – отмахнулся парень.

– А клинки, что вы с отцом для воинства ковали? – не отставала Настасья.

– Стали нужной нет. Не сложилось там у старшин что-то, – вздохнул Матвей, уже начиная уставать от этого допроса.

– Ну, так и ступай тогда к жене, раз иных дел не имеется, – вдруг напустилась на него мать. – Малые всё одно на улице, а придут, так я их тут придержу. Полгода почитай прошло, а у тебя баба всё пустая ходит.

– Погоди, мам, – попытался осадить её Матвей, но казачку уже понесло.

В итоге она едва не силком затолкала сына на его половину и, захлопнув дверь, с гордым видом удалилась на кухню.

– Чего там мама Настя опять шумит? – спросила Катерина, выглядывая из детской, где она старательно мыла полы.

Ребятишки умудрялись каким-то невообразимым образом перепачкать свою комнату даже зимой, когда на улице лежит снег. С интересом глянув на её голые коленки, Матвей едва заметно усмехнулся, мысленно дорисовывая всё остальное. Катя мыла полы, высоко подоткнув подол юбки, так что зрелище было весьма завлекательным.

– Погнала меня ей внуков делать, – усмехнулся парень, лукаво подмигивая жене.

– Так сейчас же малые прибегут, – напомнила Катерина, мило розовея.

– Сказала, у себя их оставит, – ответил Матвей, обнимая её.

– Да погоди ты, бешеный. Руки ж грязные, – счастливо пискнула девушка, оказавшись у него на руках.

– Зато остальное чистое, – не уступил парень, целуя её в шею.

Вообще, эта история с детьми начала напрягать и его. Особенно с учётом того, что развлекались они регулярно и с удовольствием. Сначала Матвей списывал это на подсознательный страх девушки, но припомнив кое-что из области анатомии, понял, что одно с другим не связано. Или связано не так сильно, как может показаться. В общем, без серьёзного медицинского обследования тут было не разобраться. Так что он решил пойти простым и доступным путём. Как говорится, капля камень долбит.

Переместившись вместе с женой в спальню, он на несколько часов просто забыл обо всех сложностях и проблемах. В себя их привёл тихий стук в дверь и голос Настасьи, звавшей их ужинать. Охнув, Катерина ошпаренной кошкой подскочила с кровати и кинулась приводить себя в порядок. Спустя пару минут она просто испарилась, словно джинн из сказки. Лениво потянувшись, Матвей оделся и отправился следом за женой.

Вся семья уже сидела за столом, так что ждали только их. Кивнув на приветствия малых, парень умылся и, усевшись рядом с отцом, вопросительно посмотрел на мать. Чуть улыбнувшись, Настасья ловко разложила по тарелкам кашу, изрядно сдобренную кусочками сала и мяса, и, подвинув к мужчинам блюдо с крупными кусками хлеба, лукаво улыбнулась:

– Ешьте уж, кормильцы. Кузня который день пустая стоит.

– Не лезь не в своё дело, – вдруг жёстко осадил её Григорий. – Сказано, стали доброй нет. Одно железо осталось. И угля мало. А соседям, кому надо было, всё сделано.

– Так это ж я так, в шутку, – тут же пошла женщина на попятную. – Ты ешь, Гришенька, ешь. Не обращай внимания на дуру бабу. Вон, огурчика солёного возьми, – заворковала она, подвигая к мужу тарелку с огурцами.

– Сама присядь, – буркнул кузнец, оттаивая. – Небось весь день на кухне вертелась.

– Да чего там вертеться, – отмахнулась казачка. – Катерина вон полы отмыла, а я остальное спроворила. Долго ль, умеючи-то? Ты, дочка, у детей-то прибрать успела? – повернулась она к девушке.

– Ага, воду грязную вылить осталось, – пискнула та, краснея и опуская взгляд.

– Вот поешь да выльешь, – отмахнулась Настасья, пряча довольную усмешку.

Глядя на эти игрища, Матвей только мысленно давился от хохота. Всем было понятно, что говорится это только для самого хозяина дома, но сказано было всё с серьёзным, деловым видом. Что называется, показали, что все были при деле. Сам Григорий, не спеша пережёвывая свой ужин, окинул женщин внимательным взглядом и, едва заметно усмехнувшись, только головой качнул. Судя по его реакции, он и сам всё прекрасно понимал.

* * *

Дело шло к весне. Снег, которого в степи ко всеобщему удивлению, навалило немало, уже стаял, но по ночам мороз ещё крепко пощипывал любого припозднившегося путника. Работы в кузне так и не прибавилось, и кузнецы, по выражению самого Григория, едва в спячку, как те медведи не завалились. Матвей занимался только лошадьми, всё остальное время просиживая в кабинете, вычерчивая эскиз будущего ветряка. Лошади быстро застаивались так что гонять их приходилось регулярно.

Идея о ветряном приводе увлекла и его, и отца, так что споры по этому поводу между ними происходили регулярно. Обсуждали идею жарко и долго, обкатывая любые новшества. Парень, пользуясь полной свободой от надзора родителей и решительным одобрением матери, держал жену рядом с собой, регулярно отвлекаясь от работы для того, чтобы уделить ей особое внимание. Сама Катерина, понимая, для чего это делается, и не думала отказываться, так что зима у молодых прошла, можно сказать, в любовном угаре.

В очередной раз выгнав из конюшни всех коней, Матвей вскочил на неосёдланного Буяна и, держась за гриву, пустил его короткой рысью по двору, давая жеребцу как следует размяться. Весело пофыркивая, Буян легко нёс его по кругу, то и дело начиная баловаться. Взбрыкивать или идти боком. А после, догнав косматого степняка, некогда подаренного Катерине самим парнем, легонько куснул его за ухо.

Неожиданно обычно спокойный добродушный степняк рассердился и, развернувшись, бросился на Буяна в драку. Матвей, едва заметив оскаленные лошадиные зубы, тут же соскользнул со спины жеребца и, бросившись к конюшне, где оставил свои вещи, подхватил кнут. Жеребцов требовалось срочно разнять, пока они не навредили друг другу. Лошади, животные хоть и травоядные, а кусаются не хуже собак. А челюсти у них ещё и посильнее будут. Так что вырвать противнику клок гривы или порвать шкуру они вполне могут. Но развернувшись, Матвей с удивлением увидел, как Буян, затеяв эту свару, увернулся от противника и помчался по двору, кося глазом на преследователя и весело скалясь. Крепко рассердившийся степняк не отставал, с ходу сорвавшись в галоп и несясь следом за обидчиком. Буян, сделав пару кругов по двору, разогнался и, сделав очередной финт, пошёл прямо на плетень. Без