Бассейн с акулой - Атаман Вагари

***

На ноги я надела удобные чёрные сапоги, предварительно протестировав их в спортзале. Я побегала в них, несколько раз покувыркалась, проделала колесо и полазила на шведскую стенку и по канату. Сапоги идеально сидели, не скользили и не натирали. Одно из правил негласного Кодекса секретных агентов – обязательная удобная обувь на миссиях. От обуви зависит не только успех операции, но и жизнь агента. Ведь если придётся убегать или, наоборот, гнаться за кем-то, неудобная обувь подложит большую свинью.

Для большего удобства и мобильности передвижения я надела удобные эластичные штаны-легенсы, а сверху – спортивную эластичную майку, чёрную. Мои носки и нижнее бельё также были чёрными: я подошла к миссии со всей ответственностью. В арсенале костюмерной Базы я нашла удобные, плотно прилегающие и ультра-чувствительные чёрные перчатки, почти до локтя. Это было большим плюсом – ведь если придётся вдруг что-то там своровать, я не оставлю отпечатков. Грифон тоже ходит почти всегда в перчатках. Плащ я подобрала удобный, не тяжёлый, и тщательно проверила, чтобы он не волочился по полу. Капюшон глубоко скрывал мою голову. Маску я взяла обычную, тряпичную. Она почти полностью закрывала моё лицо.

Облачившись в такое одеяние, я взглянула на себя в зеркало. И ахнула от восхищения: показалась себе похожей на героиню комиксов! Надеюсь, мой маскарад-маскировка не подкачают.

Рикардо зашёл за мной без десяти десять. Он на низком старте. Где он был все эти двенадцать часов с момента нашей с ним утренней сходки – ума не приложу. Одеться он успел, и выглядел не менее эффектно, чем я. На голове бессменная чёрная шляпа с широкими полями. Маску он пока не надевал, но наверняка она с собой. Плащ закрывал всю фигуру, одна из рук в перчатке была отогнута чуть в сторону, он держал в ней арбалет. Чем, интересно, он заряжен? И почему именно арбалет? Я вспомнила нашу с ним самую первую встречу, полтора года назад. Как он внедрился под видом отдыхающего в санаторий, выискивая там Крампа и его приспешников. И как потом исчез при взрыве бомбы в подвалах, но успел убить ужасную женщину Рину Камли. В трупе нашли арбалетные болты. Может быть, у Рикардо арбалет – это орудие особого воздействия, предназначавшееся специально для Крампа?

Он задержался в дверях и посмотрел на меня, поднимая арбалет и целясь вверх:

– Готова?

– Всегда готова, – улыбнулась я.

– Тогда пошли.

И мы пошли. Мы прошли с ним в подземные гаражи Базы. Рикардо открыл заднюю часть салона катафалка и положил туда арбалет и плащ. Подумав, я тоже убрала туда плащ и маску. Мы сели в машину, синхронно открыв двери и также одновременно их закрыв. Я с удивлением поймала эту слаженность в наших движениях. Мы словно были давно сработавшимися напарниками.

Мы не говорили ни слова, пока не выехали из города. Я помнила, насколько Рикардо может быть строгим, когда дело касалось моего словесного поноса. Признаться, я до последнего момента думала, что он передумает и уедет один. Особенно после всего того, что я вычитала в досье. Рикардо не был сейчас начальником, экзаменатором. Он не допрашивал, всё ли я прочитала, всё ли усекла, как себя надо вести. Он поверил в меня, мою сознательность, ответственность и умность. И мне это очень ценно. Рикардо никогда не нянчился со мной, принимая меня на равных по умолчанию. В этом плане он сильно напомнил мне Майло Стимвитза, моего главного босса.

– Я думаю, мы управимся быстро. В час, самое большое в два ночи мы уже двинем обратно, – сказал Кэпчук, когда мы въехали на уже знакомую нам с Питом дорогу в сторону Карридена.

Я кивнула. Рикардо держался как всегда хладнокровно и невозмутимо, а лицо его ничего не выражало. Этим он внушал спокойствие. Его руки в чёрных перчатках методично поворачивали руль куда нужно; он технично огибал медленно едущие машины, притормаживал на светофоре, но скорость держал приличную. Прошло ещё какое-то время, пока мы ехали. Я с удивлением обнаружила, что с ним приятно сидеть и молчать. И вообще, мне очень комфортно. Я впала в состояние такой умиротворённой эйфории. Наверное, в этом было что-то нервическое: как у студента, который мандражировал, готовясь к сложному экзамену, а совсем перед экзаменом стал радоваться, смеяться, расслабляться не понятно от чего. Словно получил божественное откровение, что этот экзамен он сдаст. Я уже не знала, счесть это хорошим знаком или ещё рано. Это ведь шкура небитого медведя!

Кэпчук вдруг сказал, не отводя глаза от ночной дороги:

– Запомни кое-что, это важно. Когда мы войдём в главный зал, нам нужно будет разделиться на некоторое время. Ты останешься внизу, со всей толпой культистов. Ничего не бойся, и им, и тебе запрещено произносить хоть слово. Я уверен, ты уже поняла, что там будет Лизавьетт Рискони. Как верховная жрица, она появится в апогее церемонии, то есть её мы увидим не сразу. К тому времени, как она появится, мы с тобой будем в разных местах. Постарайся следить за ней со своей позиции, не упускай из виду. Внимательно запоминай всё, что она будет делать и куда пойдёт. У меня будут другие задачи, я присоединюсь к тебе позже. Когда люди побегут, не беги с ними, встань у стены и жди меня. Я сам приду за тобой, и мы пойдём домой.

– Люди побегут? Куда? Это часть ритуала?

– Да, сегодня у них будет такая часть ритуала, – проговорил Кэпчук, и в его голосе проскользнули демонические нотки. Словно он замышлял несусветное злодейство!

– Да, и ещё. Если так случится, что к тебе подойдут сканировщики, они наверняка просто потребуют сказать пароль. Ты скажи им три слова: "Лев, Змея, Конь" – в такой последовательности, и они отстанут. Если начнут крутить руками у тебя перед лицом и делать пассы – просто не обращай внимания и веди себя спокойно.

– Кто-кто подойдёт?

– Охранники, – поправился Рикардо.

– А почему ты назвал их сканировщиками?

– Я оговорился, – ответил Кэпчук с нажимом, и я поняла – он что-то и зачем-то пытается скрыть.

Я одёрнула себя – снова вот-вот начну заваливать его вопросами, и он разозлится и высадит меня прямо здесь! Для себя я уяснила: молчать, быть спокойной, поглядывать за Лизавьетт. Я наверняка её узнаю – ведь, когда я была у неё на вилле, портреты её с акулами прямо намозолили мне глаза!

Дело представлялось мне совсем простым.