Бассейн с акулой - Атаман Вагари

Мы пройдём в некий большой богатый дом, Рикардо оставит меня с какими-то людьми, а сам пойдёт куда-то. Потом эти люди зачем-то побегут, я встану спокойно у стены, дождусь Кэпчука, и мы вернёмся к катафалку и приедем обратно домой.

Мы подъезжали к Карридену. Я изумилась, увидев из окна, что мы едем по дороге прямо мимо холма с виллой Рискони. Скоро из темноты выхватилась вывеска "Роганс". Соседний милый городок, такой же престижный. Рикардо внезапно свернул на обочину, замедлил машину и выключил фары. Прокомментировал:

– Остановимся здесь. Оставшуюся часть пути пройдём пешком. Можешь надеть маску и накинуть капюшон.

Вот это паломничество! Но я поняла, что Кэпчук сделал это для конспирации. Мы вышли из машины, Рикардо открыл заднюю часть салона, достал арбалет и повесил его на специальный ремень, закрепив сбоку. Надел поверху плащ, маску и капюшон. Я тоже надела плащ и маску, и мы отправились подобно двум тёмным пилигримам. Или двум ассассинам, если быть точнее.

Мы шли по пустынной узкой дороге, где не было ни людей, ни машин, лишь редко горели фонари. Шли вдоль леса, плечом к плечу. Над нами ветер метался ночными облаками. До полуночи около минут сорока. Лес внезапно оборвался, начался красивый кованый забор, а за ним виднелось большое здание-особняк с горящими окнами. Мы приблизились к громадным воротам, за которыми стояли двое охранников. Плащей на них не было – только костюмы, но карнавальные сплошные маски скрывали их лица.

Мы спокойно и уверенно подошли, охранники ничего у нас не спросили, но поступили странно: один из них приблизил руку к моему лицу, второй – к лицу Кэпчука. Они поводили перед и над нашими головами и кивнули нам. Мы пошли дальше. Хотелось дёрнуть Рикардо за плащ и спросить, что это значило, но я понимала, что этого делать нельзя. Продолжая оставаться спокойной, я чинно вышагивала рядом.

Мы дошли до самых парадных дверей этого особняка. Вблизи он даже походил на небольшой замок, выстроенный в готической архитектуре. Со стороны дом очень обеспеченных людей, но какие тайны он в себе хранил? Рикардо смело отворил дверь и галантно пропустил меня вперёд, сам вошёл следом. Нас встретили ещё два таких же охранника, в костюмах и масках. Обступив нас с двух сторон, они проделали те же самые странные жесты, что и первая пара. Один из них спросил, обращаясь, слава богу, не ко мне, а к Кэпчуку:

– Пароль?

– Лев, Змея, Конь, – со знанием дела ответил мой коллега.

Нас пропустили. Интересно, что бы было, если бы мы не знали пароля? Нас бы с позором попросили удалиться? Или убили бы на месте?

Мы прошли через достаточно просторный холл, перед нами открыл дверь ещё один охранник. Пятый. Он ничего у нас не спрашивал и пассы над головами не совершал. На нас дохнуло потусторонним звуком органа и грудным низким всепроникающим голосом песнопения на неизвестном языке. Мы вошли в небольшой, но богато отделанный дорогим паркетом и мрамором коридор, где звук был гораздо громче. Песнопения и мотив я сразу узнала. Точно такое же мы слышали с Питом в подвалах клуба Вуду-Лунге, перед тем как туда проникнуть.

Рикардо неспешно и уверенно, будто хозяин расхаживает по своим владениям, шёл к следующему проходу, ведущему из этого коридора. Я, стараясь не отставать, шла в ногу с ним. Там нас встретил шестой охранник. Он ничего тоже не спрашивал и руками не водил, а наоборот, широким плавным приглашающим жестом пропустил нас внутрь.

Зрелище, которое открылось перед моими глазами, заставило их широко раскрыться от потрясения. И не будь на мне капюшона и маски – меня тот час бы схватили. Мы медленно прошли в большой зал, в котором находилось человек сто, наверное, народу, может, двести. Все в длинных чёрных плащах с капюшонами и масках. По фигурам и маскам я поняла, что тут и мужчины, и женщины. Они стояли по периметру и краям зала, а также тут имелся второй ярус, типа балкона, на котором тоже стояли люди. Вся эта многочисленная публика наблюдала за происходящим действом. Звуки органа тут разносились очень громко, и резонанс заставлял вибрировать душу.

В самом центре зала в кругу стояли люди в плащах, я насчитала их пятнадцать. Они окружали фигуру человека в маске и красном плаще, который ходил там с посохом и производил несусветные движения руками. Время от времени, когда орган брал самые низкие угрожающие ноты, а поющий голос выводил грудной бас, почти переходя на горловое пение, этот человек в красном отстукивал по паркетному полу своим посохом. Стук порождал эхо, которое напоминало звук, при котором жертвенный кинжал с ударом вонзается в плоть.

Поодаль, в другом конце зала находились поддерживающие колонны, и у них сидел органист и играл он на синтезаторе со специальным усилителем, а синтезатор уже звучал органом. Неподалёку от него стоял поющий человек, тоже в плаще и маске. А за органом висела красная занавесь, словно там было что-то сакральное.

Я оказалась настолько заворожённой всем этим зрелищем, что выпала из реальности. Рикардо слегка дотронулся до моего плеча. Я вздрогнула от неожиданности и посмотрела на него, он на меня. Глазами показал куда-то в сторону и наверх, и кивнул. Настало время нам разделяться. Я ему тоже кивнула, и он стал очень аккуратно, почти скользя незаметной тенью, просачиваться позади толпы людей куда-то в бок.

Кто все эти люди? Что здесь происходит? Как я пойму, когда придёт Лизавьетт? Может, она уже здесь, под одной из масок? И куда пошёл Рикардо, что он задумал? Больше всего в тот момент я опасалась подвести его и сделать какую-то глупость, по незнанию или не сообразив чего-то.

Я стояла, находясь в напряжении, как на иголках. Постаралась расслабиться: моё неестественное тело, как натянутая струна, могло привлечь внимание. И тогда точно я подставлю коллегу! Украдкой проделала несколько глубоких вдохов и выдохов, унимая подступающую дрожь волнения. Вот наступил экзамен, студента вызвали к доске, и он снова мандражирует!

Человек в красном плаще продолжал выделывать изящные жесты руками. Он то кланялся, и люди в кругу тоже падали ниц, то наоборот изгибался, простирая руки вверх, к потолку. Я отметила контраст: зал находился в полумраке, свет сильно приглушен, где-то горели свечи, и самыми ведущими цветами здесь были чёрный и красный. Обилие чёрных плащей, но красный плащ у центральной фигуры камлающего жреца и красный занавес за органистом и песнопевцем.

И тут ритуал перешёл в следующую фазу. Человек в красном заставил своими жестами и