Больные души - Хань Сун

30. Смерть – финал, а финал – начало

Царек горы продолжил:

– Продавцы воздуха уже приметили, чем мы занимаемся, и спешно работают над созданием новой международной организации, чтобы отрезать нам дальнейший путь. Они не хотят, чтобы мы изничтожили гены.

– А разве это не чепуха, которую плетет начальство больницы? – спросил я в недоумении.

– Всякая чепуха рано или поздно становится реальностью, – отозвался Царек горы с прохладцей в голосе. – Или вы мультики никогда не смотрели?

Я окончательно запутался в том, можно ли было наш диалог счесть фармацевтической диалектикой. Я просто прислушивался к тому, как эти люди оживленно рассуждали о международной геомедицине. Такие беседы были куда более занимательными, чем работа в лаборатории.

Царек горы заявил, что текущая общемировая война есть, в сущности, столкновение различных взглядов на жизнь. Джона Рокфеллера следует признать основателем современной системы больничного дела. Этот многоуважаемый господин полагал, что здоровье – основа благополучия человека и что развитие медицины позволит нам решить все проблемы. Медицина – единственное занятие на Земле, которое можно назвать общечеловеческой ценностью. В какой бы уголок мира мы не устремились, медицинское дело везде будет в целом организовано по схожим принципам, преследовать общие идеалы, добиваться общих целей. Представления о жизни, которых придерживается весь институт медицины, восходят к христианству и его склонности к всеохватывающей универсальности и единению. Собственно, эти категории как раз и сподвигли Рокфеллера заняться устройством больниц по всему миру. Исследователям удалось открыть двойную спиральку ДНК, которая стала базовым ориентиром глобальной медицины. Рокфеллер спокойненько манипулировал миром, оставаясь невидимым кукловодом за кулисами. Но потом люди во всех тех местах, где открылись больницы, повыгоняли крестоносцев в белых одеждах, которых им подослал Рокфеллер. «Аборигены» восприняли предоставленные им технологии, но отвергли их универсальность и преждевременно учинили медицинскую революцию, положив начало эпохе медицины и процессу формирования «Обществ государственного оздоровления» и «мест, где творят чудеса». Одного Бога они заменили на других, разом подорвав всю общемировую систему здравоохранения, которую Рокфеллер неустанно отстраивал всю жизнь. Бум обрабатывающей промышленности на базе биотехнологий при низкой себестоимости производства способствовал тому, что нарождающиеся государства переживали взлет экономической и военной мощи. Однако после того, как все это признали злокачественным наростом религиозного экстремизма, пошли разговоры о терроризме на медицинской почве, деле без легитимных целей, с максимально непрозрачными методами и навязчивыми идеями по поводу ценности биологических существ, предприятии инфантильном и популистском, которое способствовало безынициативности и безответственности. Новые воззрения на жизнь, зародившиеся на Востоке, нарушили баланс сил в мире. Руководство Фонда Рокфеллера в шестом поколении потеряло терпение по поводу дальнейших перспектив. Отсюда хакерские и вирусные атаки. Пока что все это предпринималось для остановки и затирания генов, но шли они на меры еще более лихие. Они хотели все устроить таким образом, чтобы вся больница лопнула по швам и развалилась. Неприятели не могли допустить ни возникновения, ни уничтожения медицины естественным путем.

– Звучит это все как большая теория заговора, которую придумали, чтобы сбивать людей с толку. Не публиковали ли «Новости» опровержение на эту тему? – У меня возникла мысль, что, может быть, никакого Рокфеллера никогда и не было. Фикция, а не фигура.

– Публиковали. – Байдай невозмутимо вытащила из-за пазухи свеженький номер издания, словно только и дожидалась возможности пошелестеть им перед моим носом. Девушка всунула газету мне в руки, будто исполняя заданную ей функцию, и глянула на старшего врача, который в ответ начал гоготать, пока не покраснел, как доведенный до предельного ликования ребенок.

Реальность и вымысел смешались в единое целое. Я принялся зачитывать вслух передовицу, в которой заявлялось следующее:

«Теория заговора Рокфеллера – перепевы старых рассуждений о том, что все зло – от медицины. Такие речи неспособны сбить с верного пути наших медработников, в массе своей любящих мир».

Автор статьи призывал читателей принять бой и дать сдачи. Настала, дескать, пора перетасовать миропорядок, преобразовать отведенные каждой державе роли, перераспределить власть, переосмыслить соотношение сильных и слабых. Государства становились оппонентами в деле политического выживания. Человечество вновь вступило в эпоху блуждания по непроходимым джунглям. В преддверии истребления всей жизни на Земле между исконными государствами и нарождающимися странами будут введены встречные санкции и развернется противоборство как раз по поводу того, кто и кому может навязывать свои воззрения на то, что представляет собой жизнь. А тем временем все каналы возникновения новой жизни будут перекрыты, и мы подступимся к образованию черной дыры, которая будет проглатывать все живое. В таких условиях не грех устроить очередную мировую войну.

– В общем, не мы виноваты в развязывании войны. – Байдай приняла у меня газету и зачитала статью выше:

«Мы – панки, мы – борцы, мы – деятели искусства в экстремальных масштабах. Мы – терминаторы. Нам суждено покончить с проклятым постмодернизмом в духе Рокфеллера».

Я подумал, что войнушку, пожалуй, действительно самое время забабахать. Возможно, боль проходит только со смертью.

– Как бы то ни было, мы одиноки именно в том, что нам есть чем гордиться. Такова наша особенность. – Царек горы перехватил «Новости» и карандашом почиркал в них. – И еще: как только нас атакуют, мы сразу призовем людей себе на помощь. Возродим Бетьюна. Новое начало истории.

– Бетьюна? – изумленно выпалил я.

– Канадский врач, участвовал во Второй мировой войне, сильно поменял положение на фронте[27], – пояснила Байдай.

– Мы уже давно обнаружили, что между нами и продавцами воздуха есть разночтения на генном уровне, сопоставимые с разницей между неандертальцами и хомо сапиенсами. Две разновидности людей, которые друг друга понять не могут совсем. И дело даже не в том, что культура разная. Из двух родов человека в ходе эволюции образовались две разные сущности. Во времена Второй мировой войны немцы – люди с западными физическими данными и мозгами – пошли против себе подобных. Это был конфликт в пределах людей одной расы. Японцы же боролись против американцев, а это уже война между людьми разных видов. Неравномерно в качественном отношении человечество. – Экскурсы Царька горы в историю ясности не привносили.

– Значит, Бетьюн тоже был человеком из другого теста? – предположил я.

– Он был выше всего этого. Мало того что он был отличным медиком, так он еще был хорошим человеком, единственным в своем роде благородным мужем. Высший уровень медицины – когда не заботишься о себе, а думаешь о том, как бы принести пользу другим. Нужно отвергнуть все низменные чувства. Идеальные люди проявляют себя только в военное время. Нет, даже не идеальные, а сверхлюди, – благоговейно молвил Царек горы. – Так что победа в новой