Меж авторский цикл "Боло". Компиляция. Книги1-13 - Кейт Лаумер

Джаск заставил себя сделать глубокий вдох и не обращать внимания на молотящие лапы сейзарра, щелкающие когти и кусающие челюсти, а вместо этого смотреть только в его глаза. И на уязвимое место между ними.

Когда сейзарр был почти рядом с ним, Джаск выстрелил.

Раздался треск, как будто грецкий орех раскололся под ударом молотка. Ноги существа подогнулись.

На мгновение Джаску показалось, что он только ранил его, но затем он упал к ногам Джаска, дернулся один раз и умер.

— Эй, Бесси, подойди и взгляни на это!

Джаск на мгновение уставился на свою добычу, забыв о капсуле перед ним. Затем, когда Бесси добралась до него, он отрезал лапы животного и бросил их Бесси.

— Жаль, что тебе приходится таскать такое барахло, — сказал Джаск. — Я знаю, что у Боло есть дела поважнее, но сегодня вечером у нас будет свежее мясо, если мы сможем доставить его в лагерь.

Закончив укладывать останки животного на Бесси, он снова обратил свое внимание на коробку.

Когда он наконец добрался до нее, то понял, что это нечто большее, чем просто коробка. Камни под ней были опалены, как будто в последнюю минуту снизу этой штуки вырвался огонь. На одной стороне была большая желтая ручка с надписью.

СПАСАТЕЛЬНЫЙ.

— Эй, Бесси, — сказал Джаск, — если я потяну за эту ручку, как ты думаешь, это как-то вызовет спасателей?

Бесси ничего не ответила. Джаск действительно не верил в слово "спасательный". Он слишком многое повидал за то время, что жил один в этих горах. Он верил в Боло, в Бесси, и в то, что все нужно делать самому.

— Полагаю, это не будет иметь никакого значения, не так ли? — сказал Джаск. — Мы проделали такой долгий путь в поисках этой штуки, так что проделаем весь путь до конца. Верно, Бесси?

Маленький грузовичок снова промолчал.

Джаск протянул руку и потянул за ручку. Затем отступил назад.

Раздалось шипение, появился легкий пар, а затем крышка открылась, как морская раковина.

Джаск медленно высунул голову из-за крышки и увидел внутри человека, бледного и покрытого кровью.

— Ну, Бесси, похоже, кащерицы достали еще одного, — сказал Джаск. Он совсем не был удивлен. Он повидал много смертей с того дня, как увидел тела своих родителей. Больше это не беспокоило его.

Затем он заметил, что губы мужчины шевелятся. Парень попытался сесть, а затем застонал.

— Знаешь, Бесси, — сказал Джаск. — Оказывается он все еще жив.

Затем Джаск заметил форму мужчины.

И служебный значок на груди этого человека — золотистый силуэт огромного танка, его башни, ощетинившиеся оружием, поднимаются ввысь.

Это был значок, который Джаск видел только в книжках с картинками, значок командира Боло.

* * *

Мучительно и медленно я работаю над восстановлением самого минимума своих систем. Даже мои системы самовосстановления серьезно повреждены.

Я сосредотачиваю свои усилия на восстановлении связи, но это приводит к тупику. Мои вспомогательные системы связи полностью перегорели, моя основная система также перегорела, хотя несколько цепей, обесточенных во время взрыва, как ни странно, уцелели. Я могу посылать и принимать кодированные импульсы по каналу связи командного приемника, хотя я не могу изменить частоту или код шифрования. Я безуспешно пытался связаться со своим командиром по этой схеме. Я должен признать мрачную вероятность того, что если он был поблизости в момент взрыва, то, скорее всего, был мертв.

Бросив пока это направление, я приступил к восстановлению своих внешних датчиков. Это кажется более перспективным занятием, поскольку основная и вспомогательная схемы поддержки, похоже, не повреждены. Внешние сенсорные датчики и антенны были разрушены или выведены из строя, но это обычное явление в бою, и у меня есть надежно защищенные запасные части для многих из них. К сожалению, большинство панелей доступа внутрь моего корпуса заклинило или приварились.

Я подаю питание на каждый из приводов панели доступа по очереди, циклически включая каждый из них несколько раз. Наконец я замечаю небольшое движение крышки над вспомогательным оптическим датчиком, расположенным на моей башне А. Я подключаю привод несколько сотен раз, но движение остается незначительным.

Я подаю на привод 120 процентов тока. Я чувствую покалывание в своих и без того перегруженных болевых цепях. Я увеличиваю мощность до 200 процентов. 300 процентов. Появляется предупреждение о перегреве, и, по моим оценкам, привод перегорит через 0,027 секунды.

Но затем раздается скрежет рвущегося металла, который я улавливаю с помощью индукционного датчика в корпусе, и крышка открывается. Я вздрагиваю от этого звука и внезапно осознаю, что с тех пор, как я перезагрузился, я не слышал ничего, кроме вибрации своих собственных систем.

Тишина тревожит меня. В поисках хоть какой-то уверенности в том, что внешний мир все еще существует, я открываю оптические датчики.

Я ничего не вижу.

Темнота.

Тем не менее, все указывает на то, что этот сенсор не поврежден. Я переключаюсь на инфракрасные волны, и там почти так же темно. Где бы я ни находился, там не только темно, но и холодно.

Но рядом со мной есть какие-то фигуры, возможно, сохраняющие небольшое остаточное тепло от взрыва. Возможно, они слегка нагреваются под действием собственного излучения. Я перенастраиваюсь.

Теперь все ясно: покореженные элементы каркаса из дюраллоя, панели из карбон-углеродного композита, скрученные трубопроводы и световоды. Материалы и конструкция отличаются малым весом.

Обломки какого-то самолета? Как бы то ни было, я погребен под обломками. Я должен увидеть, что находится за ними. С некоторым трудом мне удается открыть семь портов моих бесконечных повторителей. Я стреляю и поворачиваю их во всем возможном диапазоне.

Звука на удивление мало, но я вознагражден тем, что их огонь прорезает окружающий меня кокон, впуская свет из внешнего мира. Из-за разлетающихся обломков мне приходится снова закрыть оптический датчик, но на таком расстоянии от неподвижной цели в этом нет необходимости.

На то, чтобы вторичные батареи выполнили свою задачу, уходит 12,50 секунды. Я открываю оптический датчик и в награду вижу местное солнце, проносящееся над головой с почти невероятной скоростью.

Сначала я сомневаюсь в своих внутренних часах. Я что, нахожусь на планете с периодом обращения 59,00394 секунды? Затем в поле моего зрения с той же скоростью перемещается далекое планетарное тело. Я заслоняюсь от его сияния и вижу, как мимо проносятся звезды. Потом я смотрю, как половина моей бывшей тюрьмы исчезает вдали, и на крышке люка читаю "К.М.С. Кэннон-Бич".

Порывшись в своих обрывочных воспоминаниях, я обнаружил упоминание о грузовом судне торговой службы Конкордата.

Еще одно воспоминание