Меж авторский цикл "Боло". Компиляция. Книги1-13 - Кейт Лаумер

покрыт ковром, а не песком, но все равно это было царство высокородных. Ему предстояло пройти еще сотню пролетов по коридору и несколько спускных труб, прежде чем он достигнет места, где сможет поднять глаза и встретиться взглядом с прохожими.

Проход дал ему время подумать.

Он был убежден, что прав, что в этом предмете было нечто большее и что он представлял угрозу. Но он выполнил свой долг. Бремя, связанное с предметом, наконец-то было снято. Если он действительно был прав, а кровная сестра искалдая ошибалась, то вина падет не на него.

Если бы величина ошибки была достаточной, Ватша могла бы даже потерять свой ранг. На таком маленьком корабле, как этот, высокопоставленный может скатиться по служебной лестнице, вплоть до низшей должности. Бендра может получить более высокую должность, возможно, даже настоящий титул низкого ранга, а не просто технический.

Когда Бендра вышел из последнего шлюза в переполненные шумом Общие Помещения, он поднял глаза и увидел более ста двадцати низкокровных, живущих в одной комнате, которые едят, спят, играют, испражняются в помещении площадью в двенадцать квадратных пядей. Он перешагнул через мать, дремавшую в окружении кучки извивающихся детенышей, и отправился на поиски своего собственного спального места.

Да, решил он, именно этого он и хотел бы. Пусть Ватша потеряет свое звание. Ему-то хуже от этого не станет.

Он будет наблюдать за странным объектом и надеяться.

* * *

— Тебе нужно что? — спросил Джаск. Он стоял рядом со спящим лейтенантом Орреном. На голове у него были наушники, и он разговаривал с настоящим Боло. От волнения он почти не мог говорить.

— Я запрашиваю транспортировку в ближайшую ремонтную мастерскую.

— Я не могу этого сделать. Приезжай сюда.

— Это невозможно.

— У тебя не работают гусеницы?

— Мои приводные системы, похоже, работают на восемьдесят один и целых семь десятых процента мощности, но я не могу самостоятельно передвигаться.

— Почему нет?

— Мои приводные системы неэффективны в текущих условиях.

— Значит, у тебя не работают гусеницы, — сказал Джаск. — Может быть, я мог бы приехать и починить тебя? Я умею чинить разные вещи. Когда моя боло, Бесси, сломала шнур питания…

— Вопрос: там есть еще один Боло?

— Бесси… Бесси — это… — Джаску пришлось сказать правду. Ведь он разговаривал с настоящим Боло.

— Пожалуйста, продолжайте.

— Бесси не такой настоящий Боло, как ты, — сказал Джаск, говоря все быстрее и быстрее. — Просто выдуманная. Видишь ли… Видишь ли, пришли кащерицы и все взорвали, и они… Моих мамы и папы нет, понимаешь?.. Это тяжело… Кащерицы все еще иногда появляются, и я боялся. Я прочитал о Боло в голокниге. Когда появились кащерицы, папа сказал, что Боло придут, чтобы спасти нас, но они так и не спасли моих папу и маму.

— Мои соболезнования в связи с вашей утратой. Я прошу описать этих "кащериц". Я не знаком с этим обозначением.

— Ты используешь много длинных слов, как папа и мама, — сказал Джаск. — Мне это нравится. Даже когда меня это сбивает с толку.

— Что означает слово "кащерица"?

— Это я придумал, — гордо сказал Джаск. — Видишь ли, они наполовину как канюки, наполовину как ящерицы, поэтому я назвал их кащерицами. Довольно умно, а? У них есть другое название, но его было трудно произносить, и я его забыл.

— Кездаи.

— Да, точно! Но я все равно буду называть их кащерицами, если ты не против.

— Впредь во время нашего общения я буду называть кездаев кащерицами.

— Спасибо.

— Каково состояние лейтенанта Оррена?

Джаск взглянул туда, где спал Оррен. Его лицо все еще было красным, и он стонал. — Он действительно очень болен, Зигги. Можно я буду называть тебя Зигги? Он называл тебя Зигги.

— Это допустимо.

— В любом случае, он сильно пострадал, много крови и все такое.

— За ним кто-нибудь ухаживает?

— Я очень хорошо о нем забочусь.

— Он должен находиться в надлежащем медицинском учреждении. У вас там есть медик?

— Я же говорил тебе, Зигги, здесь только я и Бесси. Мои родители могли бы что — нибудь придумать, но… Ну, ты знаешь, их больше нет… Так что, ты не приедешь?

— Я не могу самостоятельно добраться до вашего местоположения.

— Еще какие-нибудь Боло приедут?

— У меня нет связи с наземными силами Деласа. Я не знаю их статуса.

— Если бы они собирались приехать, они бы уже были здесь, — сказал Джаск. — Я так долго ждал. Я думал, что Боло придут. Но они не приходят. Я здесь совсем один, мистер Оррен вот-вот умрет, а ты не придешь. Ты даже не пытаешься. Ты вообще не Боло!

Джаск швырнул наушники обратно в спящего Оррена и выбежал на послеполуденное солнце.

* * *

Мое положение кажется более ужасным, чем когда-либо. Теперь очевидно, что я не получу никакой материальной поддержки от моего наземного связного. Состояние моего командира кажется тяжелым, а моя личная ситуация кажется безвыходной.

И все же что-то во мне всколыхнулось. Возможно, мои личностные контуры были повреждены сильнее, чем я предполагал. Моя ситуация может показаться безвыходной, но я осознаю это, у меня есть сила, у меня есть ресурсы. Мой долг — защищать слабых, защищать человечество от инопланетной агрессии. Если я нужен на Деласе, то я отправлюсь именно туда.

Я — Боло.

Я никогда не отступаю.

Я никогда не сдаюсь.

Я одержу победу.

* * *

Взбираясь по склону, Джаск пинал мелкие камешки. С тех пор как погибли его родители, он ни разу так не злился. Но прямо сейчас ему хотелось что-нибудь просто разорвать на части.

Что угодно.

Но он ничего не смог найти, поэтому принялся пинать камни.

Он добрался до вершины холма и опустился на землю, прислонившись спиной к дереву. Он чувствовал, что на глаза наворачиваются слезы, но его отец всегда говорил ему, что он никогда не должен плакать, когда заботится о себе сам. Его отец говорил, что время для слез всегда найдется позже, когда чрезвычайная ситуация разрешится.

Что ж, теперь Джаску казалось, что это "позже" никогда не наступит. Он надеялся, что Боло придут и спасут их всех. В глубине души он знал, что это произойдет. Он всецело верил в это постоянно.

Но теперь он действительно поговорил с Боло. И теперь он знал, что они не придут.

Они никогда не придут.

Слезы снова наполнили его глаза, и это только разозлило его. Он не мог плакать.

Он не позволял себе этого.

Он встал и быстро направился вверх по оставшемуся склону горы, карабкаясь по камням, как горный козел, не особо заботясь о том, как