Ключи петроградские. Путь в академию - Мелалика Невинная

class="p1">– Понятно, – буркнул мой пернатый, после чего резюмировал: – Помнишь, как говорят в вузах: «Забудьте все, чему вас учили в школе»? Так вот, я тебе так скажу: забудь все, что тебе говорили в школе, дома, во дворе. Это больше не работает. Да, тебе еще много будут говорить и наговорят, но для тебя должно иметь значение только то, что подкрепляется фактами, а также то, что думаешь по этому поводу ты. Назвали трусихой? Разберись, что это значит, и принимай решение на основании контекста и фактов. Если это и впрямь мешающее тебе и другим качество, работай с ним, качай смелость. Если это оценочное суждение, засунь его говорящему… куда-нибудь и пусть живет с ним дальше. От того, что он считает тебя трусихой, ты трусливее не становишься…

– Но… – робко перебила я. – Он же может всем рассказать, что я такая, и много людей будут считать меня такой…

– Я бы сказал: «И что?» – но не скажу, – вздохнул ворон. – Да, мнение большинства может испортить человеку жизнь, карьеру, пустить судьбу под откос. Может, но не обязано. Тем паче если ты маг. Да и у нас не тридцать седьмой год. Времена изменились.

– А люди – нет! – бросила я.

– Ты – маг, – с нажимом повторил он. – Мага от прочих отличает то, что он сам творит свою судьбу, если надо, вопреки и наперекор, и у него больше шансов выиграть, чем у других. А еще маг может изначально не попасть в подобную ситуацию, особенно если попадал в нее ранее. Он уже получил опыт, зачем ему проходить одни и те же уроки раз за разом? Если ему их продолжают давать, значит, он не выполнил задание. Не сдал зачет. Подумай об этом и действуй согласно этому.

Мне не оставалось ничего, кроме как с ним согласиться, а потом все вновь завертелось.

– Напоминаю, что перед заселением в общежитие вам нужно пройти медосмотр, – сообщила Алиса и протянула мне бумажку с адресом.

– То есть вопрос уже решен, да? – Я закрыла за ней дверь и посмотрела на ворона.

– Вероятно. – Вид у пернатого стал заинтересованный. – Ты чего погрустнела? Это же хорошая новость.

– Медосмотр, – фыркнула я.

– Да что такого-то? – удивился он, как будто не чесался от нервов в ожидании вакцинации.

– Опять будут хамить, учить жить и говорить, что со мной не так, – нехотя ответила я.

– Насколько я могу видеть, у тебя все нормально со здоровьем? Чему тебя учить, если у тебя даже вредных привычек нет? – изумился ворон.

Я сжала кулаки, набралась решимости и быстро выпалила:

– Личной жизни. У моих ровесниц в педагогическом уже дети были, а я…

Ворон вопросительно выгнул шею.

– А у меня ничего не было! Вообще! Они сами считают это добродетелью и сами же начинают возмущаться, что у тебя нет личной жизни и детей ты еще не родила и пока не планируешь! Я не хочу это опять выслушивать!

Пернатый только вздохнул, перелетел мне на плечо, потерся о мою щеку и проворковал что-то вроде «У-ру-ру», только потом успокаивающе сказал:

– Если ты уже знаешь, что тебе скажут, прими это как неизбежное зло. У людей такая программа. В программу медосмотра входят поучения. Если станешь относиться к этому так, будет проще. Считай это игрой. Ты же играла в компьютерные игры?

– У меня была приставка, да, – согласилась я.

– Вот так и относись. Просто пройди этот квест.

– Уговорил, – кисло улыбнулась я.

Статья про фонтан благополучно вышла.

– Очень кстати пришлось, – сообщил мне дядечка, которого, как выяснилось, звали Виктором Петровичем («Можно просто Петрович, меня все так зовут», – уверил он). – Сами понимаете, о чем мы пишем, – графики ремонта, государственные праздники, открытие магазинов, – а тут вдруг целый забытый фонтан. Большим журналистам мы не интересны. Я в основном сам и пишу, есть пара постоянных авторов, пресс-релизы организации спускают, иногда молодежь на практику приходит. Так что вы для меня находка.

Я стояла и кивала. Петрович тем временем поведал мне о том, сколько раз в месяц выходит газета (ровно два, и мне повезло, что я пришла буквально к выпуску ближайшего номера и там даже нашлось место для моей статьи), как и когда оплачиваются статьи (скромно, но если писать много и регулярно, то на проезд и кофе с булочкой хватит), о чем ему хотелось бы, чтобы писала лично я.

– Вы где сами живете?

– В общежитии академии, – соврала я, надеясь, что в скором времени это будет правдой. – В Центральном районе. Но я на Петроградке регулярно бываю, так что.

– Это хорошо, – в своей манере отозвался он. – Я вам тут подготовил список тем, так что буду ждать тексты. Фотографии ваши возвращаю, хорошие фотографии.

Фото и список тем Петрович передал мне вместе с экземпляром газеты. Только развернув ее и пробежавшись взглядом по статье, я осознала свою ошибку. Фотография в статье была подписана: «Фото предоставлено жильцами дома». Я должна была спросить ворона, как зовут дочь ректора, и подписать ее именем и фамилией. Мой рисунок, конечно, обозначили как «Рисунок нашего корреспондента», но в статье стояла моя подпись, так что тут все было логично, а вот с дочерью ректора вышло нечестно.

Я убрала газету, список и фото в рюкзак и пошла в сторону Каменноостровского. Когда вышла на перекресток, подумала: дай загляну во двор. Я только входила в арку, но мне показалось, что что-то изменилось – двор будто наполнился звуками, которых там раньше не было. «А он стоит себе, шуршит…» – вспомнились мне слова ворона.

– Смотри, как раньше. – По дорожке ко мне шла дворничиха. – Пришли сегодня с утра, пару часов поковырялись – и работает.

– Работает, – согласилась я, как завороженная глядя на фонтан.

Я никак не могла найти подходящее описание тому, что чувствовала. Двор изменился. Если раньше тут как будто не хватало куска мозаики, теперь пазл сложился. Наверное, это было самым точным отражением произошедшего. Мне живо вспомнилось, как мы с кузеном или с подругой собирали большие пазлы – на тысячу кусков, когда освобождаешь письменный стол и выкладываешь на нем картину, собираешь ее иногда несколько дней, а то и неделю, делая уроки на кухне, а потом вкладываешь последний кусочек, разглаживаешь полотно ладонью и испытываешь удовлетворение от хорошо проделанной работы. Это сделано и твоими руками тоже. Так чувствовала я себя и сейчас, когда из слоновьего хобота била струя воды.

– Надо же, – проговорила я больше для себя, чем для дворничихи, – статья только на днях вышла, а уже все работает.

– Поди плохо? – Собеседница всплеснула руками. – Я газетку-то почитала, пришла в контору и думаю, а чего бы мне заявление-то не черкнуть? Действительно, чего я жду? Убудет от меня, что ли? Черкнула. Может, и не я одна. Статья-то у тебя хорошая… Евгения? Женя?

Я кивнула.

– Хорошая у тебя статья, Женя. Душевная. Я вот прочла и подумала: кто мне мешает сделать как раньше? Никто не мешает. – Она ненадолго замолчала и вдруг спросила: – Так ты его ученица, что ли?

– Чья? – глупо спросила я, уже предвкушая ответ.

– Мужа актрисы. – Она потрясла рукой. – Он же вроде вашей академией руководит. Руководит же? Ты же по заданию из академии это все?

– Я из академии, – с расстановкой ответила я, пребывая в легком замешательстве – откуда она узнала, потом дошло – из жилконторы же наверняка, да и жильцам я так представлялась, – но это не совсем мое задание… Вернее, я сама выбрала этот фонтан.

– Но признайся, – заговорщическим тоном сказала дворничиха, – ты это чтобы ему приятное сделать или зачет какой сдать?

Я могла бы ответить «да», я могла бы ответить «нет», но я ответила:

– Так получилось, – и широко улыбнулась дворничихе.

Глава 42

Семенов вызвал меня внезапно. Разумеется, через Алису.

– Что я могу вам сказать, – издалека начал исполняющий обязанности ректора, откинувшись в своем кресле, – работы выполнены отлично, но…

– Я нашла мастер-ключ, – ответила я, когда он сделал паузу, видимо формулируя вопрос либо сначала желая мне что-то объяснить. – Я выполнила эти работы, используя мастер-ключ.

С этими словами я достала связку ключей и продемонстрировала Даниэлю Максимилиановичу висящий на ней мастер-ключ.

– Могу