Рождённые из пепла - Акили

– Лиай! Я отдал тебе приказ. Ты что, оглох? Возьми повод моего коня и привяжи эту старую кобылу!

Ланс ахнул от нового пореза. Адам метнул к нему испуганный взгляд и посмотрел на королеву. В его глазах была мольба. Ему придётся, придётся это сделать. Ради своих людей, ради Ланса. Но совесть отчаянно просила разрешения. И Микая дала его. Чуть кивнула и тут же увидела в глазах Адама еле заметное облегчение и… благодарность.

И всё же он не мог сделать это с лёгкой душой. Так оскорбить женщину. Королеву. Возможно, он бы дал себя убить, но не мог пожертвовать и своим отрядом. Этим простолюдины отличались от знати. Дворянин может умереть за свою честь и гордость, но простой человек позволит унизить себя на весь свет, если это спасёт друзей.

Каждый шаг давался Адаму с трудом, и за каждым его медленным движением следили. Вот он подошёл к стойлу и снял с белого королевского коня повод. На негнущихся ногах взошёл на помост и встал за стулом королевы.

– Леди Микая… – тихий извиняющийся голос.

Микая позволила заложить свои руки за спинку стула и перетянуть их узлом. Адам хотел сделать это как можно слабее, но Арчивальд увидел и снова пригрозил Лансу, и Адам подчинился. Как подчинился два дня назад Брейгон. У Микаи дрожали руки. Она держалась, когда кожаный повод перетянул ей живот и локти, крест на крест лёг под грудью и сомкнулся сзади на кольцах. Она дрожала, и только рыцарь, сгорающий от стыда и сочувствия, видел её слабость.

Адам хотел тут же уйти, но Арчивальд не угомонился.

– Кляп не забудь.

Он бросил на стол белую салфетку в жирных пятнах. Микая поджала губы, когда повязка легла ей на рот. Адам попытался сложить чистой стороной, но та всё равно пахла курицей.

– Прекрасно, – протянул король и наконец отпустил бедного Ланса, который уже стоял белый, как известь. – Пододвинь её сюда. Да, такой она мне нравится больше. Когда молчит! Женщина должна молчать! Хочешь её потрогать? Разрешаю.

Но Адам отшатнулся, как от чумы.

– Не хочешь? Ну и ладно. Я тоже никогда не хочу. Бревно и то краше, – Арчивальд рассмеялся одному ему смешной шутке и нахмурился, когда в ответ последовала тишина. – В чём дело? Почему все замолчали? Где музыка? Продолжаем праздновать! Предлагаю тост: пусть каждый… и каждая знают своё место. Выпьем!

После этого пространство снова наполнилось громкими звуками, но настолько натянутыми и фальшивыми, что верил им один Арчивальд.

На торжество собрались люди. Один притворится, что торжество настоящее. Другой сказал бы правду. И лишь для одного торжество воистину радость. Кто есть кто?

Когда алкоголь начал клонить ко сну даже Арчивальда, все уже клевали носами и держались из последних сил. Никто не позволил себе заснуть на пиру у короля, но удивлялись, что мальчишка, который был ровесником иных их оруженосцев, мог столько выпить. Пусть даже этот мальчишка – привыкший к винопитию король.

Лишь у Микаи сон сняло как рукой. Она так и просидела каменным изваянием не в силах ни двинуться, ни сказать слово в свою защиту, пока король на её глазах бесстыдно забавлялся с продажной девкой. Он хохотал и был необычайно весел, когда вылил вино жене на грудь «попробовать» и туда же швырнул куриную кость.

Микае показалось, что даже в глазах куртизанки мелькнула жалость, но королю это чувство не знакомо.

«Арчивальд Холден. Твоя ошибка в том, что ты не таишься. Всё твоё нутро увидит каждый. Ты воспринимаешь власть как данную тебе богами, но власть можно отобрать».

Глазами королева пыталась найти в праздной толпе сира Адама, но его нигде не было. Скрылся от стыда. «Не спорь со знатью», – предупреждал его Брейгон. И это оказался тяжёлый урок для того, кто слишком старался быть идеальным рыцарем. И не смог. Потому что мир не идеален. Правители не идеальны. И даже от идеального рыцаря будут требовать неидеальный поступков.

Арчивальд поднялся и залпом допил остатки вина.

– Теперь я иду спать! – объявил он заплетающимся языком.

Микая вздохнула с облегчением. Наконец этот кошмар закончился. Её руки и спина затекли, кожаные путы врезались в запасться, и те болели. Линн позади уже хотела подойти к госпоже, помочь, но король остановил.

– Королева остаётся праздновать! – строго велел он и обвёл пальцем солдат. – В назидание. Если кто нарушит приказ – казню. Потушите огни и жаровни и идите спать. Завтра ещё повоюем!

Линн застыла в нерешительности и даже открыла рот, чтобы что-то сказать, но Арчивальд схватил её за локоть.

– Ты её служанка? Как видишь, королеве ты сейчас не понадобишься. Она не будет ни пить, ни есть, ни спать. Так что послужи своему королю. Худая, но хоть симпатичная.

Линн охнула, в глазах появились влажные блики. Арчивальд увёл её в свой шатёр вместе с куртизанкой.

Королева осталась одна в темноте под раскаты грома вдалеке. И теперь, когда никто не мог её увидеть, Микая, дрожа от холода, отпустила все свои слёзы. До единой. За всё, что она пережила в эти годы. За всё…

Наверное, она немного задремала, потому что проснулась и увидела дождь, а на горизонте занималась полоса света. Под навесом Микая не намокла, но холод проникал во всё тело, студил влажное платье на груди, вызывал кашель, который было не выпустить. Пятно от вина так и застыло и до жути напоминало кровь.

Возможно, Арчивальд тоже так думал. В мыслях он убивал её много раз. Но и она его тоже.

Микая вздрогнула, когда её кто-то коснулся. Затем плечи накрыл согретый над огнём плащ, а с губ сняли повязку.

– Леди Микая, – услышала она голос. – Попейте.

Ей поднесли горячее молоко с мёдом, и тепло приятно разлилось по телу, хотя и не могло полностью согреть.

– Сир Адам? – сказала она измученным почти осипшим голосом.

– Я не смогу вас освободить… приказ короля…

– Я знаю.

– Простите.

– Вы хороший рыцарь, сир Адам. Лучший из всех, что я видела.

– Не уверен… Если я ещё могу что-то сделать для вас. Хоть что-то…

«Он чувствует вину».

– Лишь одно. Запомните этот день, сир Адам. Вчера ваш король показал своё истинное лицо – и в войне, и в мире. Запомните этот день.

«Вчера рассыпались ваши идеалы».

Глава 25. Неожиданная встреча

Арчивальд обладал удивительной памятью после пьянства. Он помнил всё, что делал, пока вино горячило его голову. А может, он был не так уж