Фантастика 2025-148 - Анна Сергеевна Платунова

его смерти, и несколькими неделями после, когда Шаиста, вынужденная держать лицо перед подчинёнными, ночами выла в подушку. Да, мальчишка связался с неподходящей женщиной и упорствует в своём заблуждении, но это наверняка временно, да и претендовать на что-то эльфийка, не способная принести наследницу, не сможет. Просто досадный момент. Пройдёт.

Но отчего-то под вечер стало невыразимо тошно. И одиноко. Странно чувствовать себя настолько пронзительно одинокой после того, как целый день провела в разговорах с множеством шайтаров, так что едва не осипла, и от разговоров уже начало тошнить.

Уже давно стемнело, когда Шаиста, закончив все дела на сегодня, закрыла кабинет и вышла. Секретаря она отпустила пару часов назад, он для чтения сводки мировых новостей не требовался. Немного поколебавшись на пороге, она решила навестить Халика. Насколько женщина знала своего давнего любовника, директор музея в это время занимался бумагами. Он любил просыпаться поздно и работать ночью: говорил, хорошо, тихо, никто не отвлекает. Шаиста, встающая с рассветом, с трудом это понимала.

Работу в музее она последнее время вспоминала ностальгически. Всё же искусствоведение и история родной страны ей тоже нравились, и, если бы жизнь сложилась иначе…

Дворец она успела отлично изучить, все ходы и выходы, так что в музейную часть попала быстро. По дороге встретилась пара постов охраны, где её моментально признали и пропустили без вопросов — случайные шайтары в здешнюю охрану не попадали.

Пустой музей успокаивал. Горело только дежурное освещение. Шаиста шла по знакомым залам между витринами, почти не видя экспонатов, но — отлично помня каждый из них. Шаги гулко разносились под сводами, гремели в неподвижной тишине, заставляя чувствовать себя неуютно и стараться ступать потише. Неловким казалось тревожить покой этого места в неурочный час и беспокоить древние вещи.

В хозяйственных коридорах стало спокойнее, там было не так гулко и гораздо светлее, но — всё так же пустынно. Здесь вообще числилось не так много сотрудников, а ночами кто-то встречался только в реставрационной мастерской в самой глубине музейного крыла да охранники на обходе.

В такой тишине, да из приоткрытой двери, девичье звонкое, жеманное хихиканье Шаиста заслышала издалека. Внутри колыхнулось что-то недобро-мутное, шаг непроизвольно ускорился.

Через полтора десятка метров коридора, остававшихся до кабинета директора музея, картина прояснилась окончательно. Девица, в которой Шаиста без труда узнала Гути, молодую помощницу Халика, взывала к разуму любовника. Тот, однако, не реагировал. Да и в женском голосе звучало скорее кокетство, чем тревога: прерываться она точно не хотела.

Шаиста запнулась возле самой двери, волевым усилием заставила себя разжать кулаки. Несколькими глубокими медленными вздохами призвала к порядку всколыхнувшуюся силу. Очень плохая идея — срываться здесь, где неподалёку полно опасных артефактов. Не дайте Предки, на шаманскую ярость отреагирует какой-то из тролльих алтарных камней, мало не покажется никому. А музей хранил очень древние и сильные экспонаты, ей ли не знать!

Шевельнулась мысль просто уйти. Развернуться и тихо отступить. Всё же её отношения с этим мужчиной…

Мысль на середине смыло злостью. О нет, почему она должна мучиться ревностью? Пусть кое-кто сгорает от стыда и страха в ожидании мести!

Шаиста рывком распахнула дверь.

— Что здесь происходит? — спросила резко.

Уже к концу фразы яростный запал поутих, сменившись недоумением, растерянностью и — стыдом. В директорской приёмной с молодой помощницей миловался вовсе не Халик. Судя по форме, это был один из охранников.

— Эм… Ак-дара, какая неожиданность! — промямлила Гути, совершенно фиолетовая от стыда, судорожно оправляя сцар.

— Ак-дара, приношу свои извинения, — не менее смущённый молодой шайтар не знал, куда деть взгляд При его немалом росте и внушительной комплекции выглядело смешно. — Я виноват, не думал, что кто-то придёт.

Шаиста украдкой снова глубоко вздохнула, успокаиваясь.

— Директор уже ушёл?

— Не совсем. — Гути неловко и неуместно хихикнула и поспешила пояснить: — То есть он уже не у себя, но ещё здесь, ушёл к реставраторам. С последних раскопок, ну, пещерного стойбища того, которое у поворота на Мангуру, много интересного нашли, и они… Простите, вы наверняка и без меня знаете, — осеклась она и опустила взгляд.

— Спасибо. Не забудьте запереть кабинет, — напомнила Великая Мать и вышла, сделав вид, что не заметила слаженного облегчённого вздоха за спиной.

Мастерская находилась недалеко от кабинета директора, если знать короткую дорогу, но Шаиста не отправилась туда напрямик. Хотелось подумать.

Она поднялась по лестнице, пропустила нужный этаж и остановилась на запущенном, занесённом прелой листвой и пылью неприметном балконе, дыша насыщенным дождём холодным воздухом и любуясь ночью.

Агифа выглядела чёрной, и, если не знать, что она расстилается внизу, сложно поверить, что там — большой город. Редкие островки освещённых улиц, отдельные искры домов: даже если кто-то жёг свет, делал это на нижних этажах, пряча домашнее тепло под землю. Шайтары всё так же любили пещеры, как их древние предки — тролли. Только на крыше одного из домов Верхнего города ярко горели огни — кажется, обитатели отмечали какой-то праздник.

Её покойный муж Алим любил возиться с огнём. Смеялся, что приготовление мяса на углях успокаивает и позволяет прикоснуться к памяти предков. Они часто так сидели — на крыше дома, в небольшом садике. Шад пытался нагнать что-то по учёбе — или делал вид, Шарифа сидела рядом с матерью на скамейке или играла во что-то в траве, а Шахаб постоянно крутился у отца под ногами и засыпал его вопросами.

Алим умер давно, настолько, что к этому времени успело отболеть. Спокойный, умный, ироничный мужчина. Совсем не воин, несмотря на огромный рост, но всё равно очень сильный этой невозмутимостью и основательностью.

Несчастный случай, закономерный в той небольшой кустарной лаборатории, где он работал. Пытался спасти материалы во время пожара. Случается.

Кажется, именно тогда Шаиста научилась ненавидеть. Хотелось кого-то винить и очень просто оказалось поставить на это место эльфов. Ведь именно из-за них в Кулаб-тане царила такая нищета, не было возможности нормально оборудовать лабораторию, соответствующую всем требованиям, не было нормальной службы спасения.

Она до сих пор не могла ответить на вопрос, справедлива ли эта претензия.

Пять… нет, семь лет назад — оказывается, это было так невероятно давно! — она сошлась с Халиком, уже много времени спустя после вдовства. С ним было спокойно и хорошо во всём — начиная от совместной работы и заканчивая общей постелью.

Халик совсем не походил на Алима. Замкнутый, тихий, полностью посвятивший свою жизнь музею и сохранению культуры, он никогда и ни на чём не настаивал, не пытался взять больше, чем Шаиста предлагала, и никогда не заговаривал