Рождение нации - Георгий Лопатин

Одно только печалило Руса, да и что говорить – нервировало его до колик: он в принципе не представлял, как справиться с надвигающейся на него ордой. А там только авар на него перло за сто тысяч. Пороха у него едва-едва, удастся отбиться от пары-тройки массированных штурмов на город, и если враг не испугается (а что-то ему подсказывало, что не испугается), то дальше все, как говорится, финита ля комедия.

Выводить в поле свою втрое уступающую по численности армию он не собирался и видел единственную возможность хоть как-то одолеть противника в партизанских действиях. Но тут тоже многое зависело от действий авар.

К засечной полосе армия противника подошла в конце июня и начала методично вгрызаться в нее. Первые отряды, что начали рубить поваленные деревья, были оперативно перебиты лучниками, но ромеи быстро учились: они выставили стену из щитов, за которой спрятались аварские лучники, и продолжили прокладку коридора.

Пробившись сквозь засеку в узкой долине, противник отправил две трети сил своей ромейской пехоты на склоны, где они строили небольшие укрепления, в которых удобно сидеть в обороне, а оставшаяся треть ромеев принялась рубить колья, коими была утыкана вся долина.

Собственно, их даже рубить не требовалось, достаточно было усилий двух человек, чтобы их расшатать в земле и выдернуть, ведь делались они для зимы, и ямы слишком глубоко не копали…

Партизанская тактика из-за этих укреплений на вершинах склонов тут же дала сбой. Чем-то продвижение противника Русу напоминало то, что советские войска делали в Афганистане, ставя опорные пункты в горах вдоль дорог. Взять их можно, но с весьма немалыми потерями, так что и смысла в их штурме нет. Противник успеет подготовиться к обороне, и фактор внезапности исчезает.

Склоны, кстати, тщательно обследовались, противник явно опасался той подляны, на какую попался в прошлый свой зимний заход, но в этот раз склоны были чистыми от эрзацпушек, или, скорее даже, мин направленного действия.

Так, двигаясь медленно и методично, противник к середине июля оказался под стенами Русгарда, в котором засел князь с десятитысячным войском для обороны. Остальные отошли на север в горы, ибо в небольшом городке-крепости больше было просто не поместиться, да и не нужно больше.

63

Подойдя к Русгарду, армия противника, обустроившись, начала готовиться к штурму. Ромеи принялись за сборку осадных машин, а степняки – за сбор древесины, которая требовалась как в качестве топлива, так и для фашин. О том, чтобы сделать таран и попытаться выбить ворота, после чего можно было попробовать ворваться внутрь, не могло быть и речи. Ворота в Русгарде были железными, так что противнику требовалось либо пробить брешь в стене, либо взобраться на нее по лестнице. Выбрали сначала первый вариант. Все-таки лестничный штурм – это очень больше потери при отсутствии хоть какой-то гарантии успеха.

И вот стоило только ромеям собрать машины на основе торсионов – баллисты, этакие гигантские арбалеты на раме, как они подверглись обстрелу со стороны осажденных. Пороховая артиллерия пока молчала, тратить драгоценный порох на уничтожение вражеской осадной машинерии Рус посчитал расточительством, когда есть другая возможность.

– Бей!

Полетели бетонные ядра, да не простые, а полые, и в полости плескалась серная кислота. Увы, Рус хотел бы долбануть напалмом, но все никак не мог получить доступ к нефти. А вот кислоту более-менее достаточной концентрации он получил, вот и пулял по врагу тем, что под рукой имелось.

На каждой башне, что имелась в оконцовке лепестка города-крепости, стояло по три таких же баллисты, слегка усовершенствованных по китайскому примеру. То есть имелось не два плеча, а четыре, сгибающиеся навстречу друг другу, что обеспечивало увеличение мощности выстрела в полтора раза, соответственно, и дальность.

Местность была давно пристреляна, так что стрелкам потребовалось сделать всего по два-три выстрела, чтобы сначала обеспечить накрытие, а потом начать попадать. Бетонные шары, раскалываясь при ударе о цель, расплескивали серную кислоту, что брызгами разлеталась во все стороны, поражая обслугу, из-за чего та стала бегать как ошпаренная, но главное, обливалась конструкция осадной машины. И если дереву по большому счету это ничем не грозило, его лишь слегка обугливало, то вот различным веревкам и коже, используемых в торсионах и тетивах, доставалось по полной программе.

Конечно, небольшому количеству серной кислоты, что заливалась в одно ядро, было не под силу сжечь торсионы, ну так и обстрел велся массированным, и на каждую вражескую баллисту (а их притащили аж двадцать штук) приходилось минимум десять попаданий, так что выплеснутой в итоге кислоты хватало на полное уничтожение торсионов и даже на повреждения плеч (луков) машин, что, обуглившись, рисковали сломаться.

Пострелять машины противника все же успели, несмотря на все противодействие, и каменные ядра молотили по стене, разбивая бетонную облицовку. Так-то по-хорошему следовало обнести стену более массивными бетонными блоками, но все шло на строительство города.

Постепенно кислотные снаряды выбили практически всю машинерию противника. Уцелевшие машины в количестве пяти единиц ромеи под обстрелом зачем-то оттащили в тыл, как, впрочем, и поврежденные. Все равно ведь бесполезные, даже если провести ремонт, собрав одну целую из трех подбитых.

«Сколько в итоге лишней тяжести приволокли, – мысленно усмехнулся Рус, глядя на горки каменных ядер, а их там было даже не сотни – тысячи! – Наверное, каждый по ядрышку с собой тащил».

– Штурм. Часть вторая и самая кровавая… – хмыкнул князь, наблюдая за формирующимися колоннами.

Впрочем, до кровавости было еще далеко. Ромеи, груженные фашинами – связками хвороста, утяжеленные камнями, ломанулись ко рву. Впереди двигались щитоносцы для защиты бегущих в первых рядах от стрел. Вот только перед тем как начали стрелять лучники, снова ударили баллисты, и щитоносцев буквально сносило с ног, а их щиты разлетались в щепки.

Случались, конечно, и промахи, но, промахнувшись по щитоносцу, попадали в несунов фашин, создавая там настоящую просеку, да и кислота вновь полетела во все стороны, добавляя веселья. После этого уже подключились лучники. Впрочем, несуны тащили фашины перед собой, так что достать их стрелой, пока они бежали ко рву, было все-таки сложно, и потому первые связки упали в воду. На спинах у несунов висели щиты, так что и на отходе удалось подстрелить не очень многих, но несколько десятков человек все же остались лежать на всем пути следования колонн от стены до безопасного расстояния.

Пошла вторая волна, за ней третья. Командующий ромеями, наконец, осознал, что такими темпами потеряет слишком много людей, и в итоге сделал перерыв до ночи. И вот ночью все продолжилось.