Рождение нации - Георгий Лопатин

Брошенные на землю перед стеной факелы помогали стрелкам слабо, кроме того, усилилось противодействие со стороны авар, так что ров потихоньку заполнялся фашинами, и к утру его забили так, что человек вполне уверенно мог пройти. Впрочем, поверх навала из фашин положили мостки из длинных связанных между собой жердей.

– А вот теперь будет кровища… – прошептал Рус, увидев готовящиеся к штурму подразделения противника.

Часть вражеских солдат приготовились нести лестницы, да не привычные, из двух длинных жердей с поперечинами-ступеньками, а такие, по которым могло взобраться наверх сразу по три-четыре человека в ряд одновременно. Спихнуть такие не самая простая задача, тем более что их от такого процесса со стороны обороняющихся уберегают с помощью шеста-упора.

Сделали по залпу баллисты, но без особого результата, снесло лишь несколько человек, а остальные дотащили лестницы до стены и стали их к ней пристраивать под обстрелом со стороны лучников. Тут несуны лестниц потеряли прилично народу, но лестницы все-таки поставили и закрепили.

Рванула в атаку штурмовая ромейская пехота.

– Огонь!!!

Бах! Бах! Бах! Рявкнули пушки, посылая в густую толпу стальную картечь. Первые ряды слизнуло, как корова языком. Штурмующие как бежали вперед, так же стремительно понеслись назад, разбегаясь во все стороны, теряя по пути щиты, оружие и шлемы. Убитых оказалось не так уж и много, всего-то с пару сотен, ну еще раненых хватало, но тут больше сработал страх перед неведомым. Так что первый приступ был легко отбит, и теперь осталось только гадать, когда состоится второй.

Лестницы тем временем втащили наверх: лишние дрова не помешают.

64

Три дня стояла тишина, комсостав авар и ромеев усиленно думал над проблемой и приводил в чувство войска, там даже казнили путем повешения несколько десятков человек из числа особо строптивых, точно не подсчитать из-за неудобного ракурса и дальности. Видимо, это были неудавшиеся дезертиры.

Попытку штурма повторили, только на этот раз не днем, а в ночь, но с прежним результатом: хватило одного залпа, и штурмующие вновь с паническими воплями стали разбегаться во все стороны. На утро виселиц добавилось, причем, судя по всему, повесили на этот раз как бы не больше народу, чем погибло во время приступа от картечи.

Третий штурм подгадали под дождь, еще через пять дней. А дождь получился знатный, ливень такой, что не видно ничего дальше трех метров.

– Хорошая попытка, – оценил Рус.

Противник двигался в тишине, шум дождя скрыл прочие звуки, что издавали штурмующие, они в последнем рывке даже смогли приставить лестницы к стенам и начать взбираться. На этом, собственно, все. Встречный залп вдоль стен, и все, кто там стоял, легли, кто мертвый, кто раненый, лестницы тоже в хлам разбило, и взбирающиеся рухнули вниз, переломав себе кости.

– Что на этот раз?

Вообще Рус надеялся, что после трех неудачных попыток противник, осознав тщетность подобных штурмов, отступит, но он недооценил упорство авар.

«Ну да, не они же под картечь ходят, так что можно и поупорствовать, пока ромеи не кончатся, – с невеселой усмешкой подумал он. – И при этом неизвестно, отчего они кончатся быстрее, от картечи во время штурмов или на виселицах все повиснут просушиваться».

Это да, количество виселиц прибавилось, причем намного. Целый лес из виселиц появился.

– Децимацию они там, что ли, устроили? – удивился князь.

Как позже выяснилось, имел место быть массовый прорыв дезертиров, не желавших подыхать от адского пламени, но он по определению не мог быть удачным. Авары жестоко наказали всех уцелевших бегунков, повестив около двух тысяч человек, это при том что порубили раза в два больше.

В итоге получилось, что во время трех попыток штурма погибло меньше тысячи штурмующих, зато сами авары так или иначе перебили порядка семи тысяч. С учетом санитарных потерь выходило, что ромейская пехота уполовинилась.

Понимая, что если так и дальше пойдет, то скоро останутся без ромейских пехотинцев и на стены придется лезть самим, великий каган Баян крепко призадумался. Требовался какой-то необычный шаг, что нивелирует изрыгающие гром, огонь и сталь штуки.

– Господин, если позволишь, у меня есть мысль, как можно попробовать заставить замолчать их адские громыхалы, – сказал один из ромеев из числа командиров славянского происхождения, по имени Коман, утверждавший, что он сын самого Пана. Под его началом находились все славяне, которых удалось рекрутировать, по факту в принудительном порядке, плюс рабов из славянских племен ему спихнули.

– Говори. Если твой метод сработает, то я щедро тебя награжу. Сделаю тебя главой того, что останется от города. Но город – это тьфу. Главное, что ты станешь добывать для меня железо и будешь моим тарханом.

– Благодарю за поистине императорский подарок! Я рад служить великому кагану, – подобострастно склонился Коман.

– Говори!

– Господин, нужно сделать следующее…

Противник преподнес неожиданный сюрприз, опасность которого не сразу удалось понять. Так, авары таскали конями целые деревья из леса и складывали их в огромные кострища, словно хотели провести кремацию всех повешенных разом. И действительно, полуразложившиеся трупы сняли с виселиц и покидали сверху. Вот только при этом чего-то ждали.

Но вот стал чувствоваться доносимый ветерком тошнотворный запах гнилой плоти, и практически тут же запылали гигантские костры. К вони от дыма прибавился запах паленой плоти.

– Вот же вы твари…

Весь город-крепость быстро оказался окутан вонючим удушающим дымом, и пришлось прикладывать к лицу мокрые тряпки, чтобы хоть немного отфильтровать воздух. Помогало слабо, тем более что от дыма и сажи воспалились глаза, их никак было не защитить, это, в свою очередь, сказалось на меткости стрельбы лучниками. Правда, пока им стрелять было не в кого… но это пока.

– Решили угаром нас взять?

Рус посмотрел в небо, затянутое кучевыми облаками.

– Хотя вряд ли… Со дня на день снова пойдет сильный дождь, а пару-тройку дней мы продержимся.

Князь оказался прав: на угар противник не рассчитывал, дымом воспользовались как обычной дымовой завесой. К какой-то момент, когда сгустились сумерки, подкинули в кострища зеленой травы и, добившись особенно густого шлейфа, под его прикрытием к стенам бросились ромеи, только не для штурма. Как выяснилось, они тащили стволы молодых деревьев и под обстрелом стали обкладывать ими башни с артиллерией, после чего тоже запалили, и башни оказались объяты огнем снизу доверху, а ромеи продолжали таскать деревца и подкидывать их в костер.

Такого финта Рус не ожидал.

– Немедленно вынести все заряды из башен! – приказал он, осознав угрозу.

И тут… Ба-бах! Башня вспухла облаком взрыва, из бойниц вылетели снопы огня, ее окутало дымом, а когда его снесло, стало видно, что верхняя часть