Многоликий Янус - Светлана Малеёнок

Во-первых, чего мы не ожидали так скоро, Виктор, буквально на следующий день после свадьбы Авроры, сделал предложение Гарнии! Бедная женщина, ждущая этого события почти двадцать лет, все же не справилась с нахлынувшими на нее эмоциями и лишилась чувств. Присутствующие на этом эпохальном событии слуги, принялись метаться по кухне и требовать воды! Тоже делала и Мила, словно позабыв, где она у нее там, находится. Обрызгав экономку из нескольких кружек и ртов, одновременно, горничные со слезами умиления смотрели, как едва очнувшись от обморока, женщина, тихо прошептала свое «да».

В этот же вечер, челядь закатила по случаю помолвки своей любимой начальницы, веселую вечеринку. Кухня сотрясалась от звонкого хохота и песен веселящихся. Поэтому, никто не заметил, как на «огонек» к ним заглянул сам граф! Его тихий вопрос: «По какому случаю гуляем?», имел эффект разорвавшейся бомбы. Хотя, все же скорее, фразы: «К нам едет Ревизор». Так как все мгновенно застыли в тех позах, в каких их застал вопрос хозяина замка.

Не растерялась лишь сама виновница торжества, со скромной улыбкой ответив: «Мы празднуем мою помолвку с Виктором! Он сделал мне предложение!»

Не меньший шок у присутствующих вызвал и ответ графа: «Ну, наконец-то! Уж не думал, что ты, Виктор, когда-нибудь, решишься!», — громко засмеявшись, граф похлопал дворецкого по плечу. Затем, он осмотрел стол, щедро уставленный снедью, оставшейся со свадьбы его дочери. Напуганная челядь, еще сильнее сжалась в ожидании грома и молний грозящих посыпаться на их головы. Но граф лишь выбрал кубок почище, и самолично плеснув в него вина, поднял тост за жениха и невесту! Затем сказал Гарнии, чтобы она с самого утра зашла к нему в кабинет, пожелал всем веселого праздника, и… удалился, что-то весело бормоча себе под нос. После минуты ошарашенного молчания, едва отойдя от шока, вызванного лояльным отношением графа к учиненному слугами безобразию, те с еще большим вдохновением продолжили веселиться.

Наутро, Гарния стучалась в дверь отца.

Граф Саян, встретил женщину в прекрасном расположении духа. Он сидел за своим дубовым письменным столом, и мурлыкая под нос только ему самому известную мелодию, что-то писал.

Оторвавшись, по всей видимости, от приятного для него занятия, он отложил перо, и, встав из кресла, подошел к дочери, положил ей на плечи, руки.

В глазах пожилого мужчины плясали веселые искорки. А я подумала, глядя на него, сквозь глаза-окна Гарнии, что, пожалуй, ни разу не видела его таким бодрым и в таком прекрасном расположении духа.

— Дочка, — произнес он. – Я тут вчера подумал, и сравнил, насколько веселее и искреннее было вчера на твоей помолвке, настолько скучно, чопорно и приправлено завистью, на свадьбе Авроры. Я планировал изначально, в честь праздника по поводу обретения еще двух дочерей, пригласить соседей! Но хорошенько поразмыслив, пришел к выводу, что все равно ведь не оценят, а наговорят гадостей и обольют презрением! Поэтому, я предлагаю сыграть вам с Виктором свадьбу, уже через неделю, вместе с Вильямом и Ядвигой в имении Вяземских. Там я принародно и объявлю вас своими дочерьми! Как ты, на это смотришь?

В ответ, расчувствовавшаяся экономка, повисла на шее у отца, и, всхлипывая, часто-часто закивала, соглашаясь.

***

Все прошло так, как и планировал граф Ларион Саян. Спустя неделю, в имении Вильяма Вяземского, на широкую ногу гуляли сразу две свадьбы! Обе невесты, были просто сказочно прекрасны в очаровательных, идеально подходящих каждой из них, платьях. Сшить которые, поджав губы и скрепив сердце, согласилась известная в столице портниха, Агнесса Илларионовна Трубецкая. Она, конечно же, уже давно не шила нарядов для простолюдинов, но очень уж ее заинтриговало то, что одна из невест, станет графиней Вяземской. А свадьбу и платье второй, оплачивает сам граф Саян! Кроме того, он намекнул ей, что на свадьбе произойдет, кое-что совершенно невероятное! И, если она хочет это узнать первой, то просто непременно должна присутствовать на празднике. И, портниха, конечно, не удержалась.

Не выдержала интриги и графиня Овердрайв, выглядевшая на деревенской свадьбе, словно кремовый торт на столе с баранками, — ярко, пышно и не к месту.

Ну, да ладно. Не смотря на всю необычность задумываемого торжества, все прошло просто великолепно! Выставленные на поляне перед свежеотстроенным барским домом, длинные дубовые столы, буквально ломились от различных яств! Повариха Мила и новый повар семьи Вяземских, Игнат, расстарались на славу! К слову замечу, что этот повар, дядька, лет этак сорока, с косой саженью в плечах и непокорными черными вихрами, так и норовившими выбиться из-под поварского колпака, явно положил глаз на Милу! Чему, лично я, была безумно рада!

Повариха краснела, часто смеялась, и вообще вела себя, как влюбленная девчонка. Заметив это обстоятельство, Гарния бросив своего, уже мужа, оттащила повариху в сторонку и принялась ее увещевать, велев блюсти себя и до свадьбы ни-ни! А то и себя потеряет и дитя вне брака нагуляет, а предложения руки и сердца так и не дождётся! Было до не возможности трогательно смотреть на такую заботу со стороны, еще недавно бывшей, «железной леди».

В разгар веселья, когда гости принялись подходить к молодым и вручать подарки, настала очередь и самого графа Саяна.

Мужчина вышел на середину поляны, встал между двумя парами, и, взяв стоявших по обе стороны от него, невест за руки, громогласно объявил, что Гарния и Ядвига, являются его дочерьми.

Последовавшее вслед за этим молчание и отвисшие челюсти, были красноречивее всяких слов. Единственное восхищенное «ах», послышалось от мягко приземлившейся в траву, на пышные юбки, портнихи. Агнесса Трубецкая, сама была полукровкой, поэтому особенно близко к сердцу принимала чрезвычайно редкие и счастливые случаи признания незаконнорожденных детей, их родовитыми папашами.

Но еще больший шок постиг гостей, когда новоявленный отец, подарил одну треть своих земель младшей дочери Ядвиге, и одну треть старшей. Кроме того, в качестве приданного, были отданы и по несколько деревень к этим землям, прилегающих.

Затем, пошептавшись, подняла руки чета Вяземских, прося слова. Вперед вышел Вильям, и, от себя и своей молодой жены, подарил Гарнии и Виктору, свой дом, который он сам построил рядом с замком графа Саяна.

При этом известии, повисла поистине оглушительная тишина. Которая, тут же разразилась поздравительными криками. Да, это действительно был очень актуальный подарок для молодой семьи. Конечно же, у них были хорошие комнаты в замке, но это, ни в какое сравнение не шло со своим собственным уютным и благоустроенным домом!

Единственный, кто не радовался за молодых, была графиня Овердрайв. Недовольно