Тайга - Лина Кэрл

— Нет, — успокоил Перлов, — ваши чувства настоящие. Ты могла и не влюбиться в Марка, а он не полюбить тебя. Он мог убить тебя во время вашей первой встречи. Поэтому ты получила дар очарования на случай, если вожак все-таки решится на подобное. Как видишь, дар не пригодился. Оборотень и так втюрился по самые уши. Вам нужно было встретиться и какое-то время проводить вместе, пока не обретешь полную силу и медальоны. Пока ты находилась рядом с Велозаровым, другие слуги Хаоса не посмели бы причинить вред.

— Хорошо, пусть так, — слова друга совсем не успокоили, а количество вопросов от такого признания увеличивалось с арифметической прогрессией, — а Кира? Она ведь тоже должна была стать Хранителем?

— Нет. Власова получила ключ к магии, чтобы оберегать тебя до встречи с Марком. Ее задача состояла в том, чтобы помешать тебе уехать из тайги. Информация ей давалась постепенно. Никто не имел права подталкивать тебя к Велозарову. Когда Власова все узнала, она не смогла смириться с участью помощницы. Кира сильно увлеклась колдовством и, не желая расставаться с ним, заключила сделку с Хаосом: могущественная магия в обмен на твою жизнь. Это она устроила аварию, и по ее приказу на тебя напали вечером в канун автокатастрофы родителей. Власова добилась бы своего, но именно в тот вечер у тебя зародились чувства к вожаку, а у него — к тебе. С тех пор ваша любовь стала твоей безопасностью. Магия Киры слабее зубов оборотней.

— Тут вы опоздали: я предала Марка, рассталась с ним и не сумела забрать медальон.

— Он был у Харги, — ответил Макс, не замечая моего язвительного тона. — Азалия отдала его в обмен на Велозарова. Я все облазил в замке короля и не нашел кулон. Возможно, Харги принесет его на встречу. Но все не так просто. Последний раз я видел Власову в ущелье Станового хребта. Тигры поддерживают ее, а значит, вместе с абасами тебе угрожают тигры и колдовство бывшей подруги. Хочешь услышать мой план?

— Давай, чего уж, ошарашь глупую Морозову…

— Оставайся здесь. Мы с волками встретимся с абасами, разберемся с Власовой, заберем два кулона и спасем тебя от участи деретника.

— Мой план гораздо лучше! Я сожгу тысячи абасов, напугаю Харги и обращу в бегство. Если не найду кулон до превращения в деретника, и разум покинет тело, ты убьешь меня и закопаешь с отрубленной головой вдали от всех. Мария сказала, что это поможет обезвредить меня и не дать превратиться в зомби. Смерти я не боюсь. А если буду сидеть здесь, а вы не справитесь с абасами, то они уничтожат оборотней, все вокруг и пойдут на другие территории. Я должна спасти тайгу. Хотя бы попытаться…

— Да пойми ты, наконец, ты и есть тайга! Это тебя надо спасать! В тебе воплощение этого края. Ваши жизни переплетены как красные нити. В тебе ее жилы, величие, мощь! Вот почему тебя старались уберечь. Сейчас апрель, в еврейском календаре этот месяц называется «нисан». Сегодня вечером наступает великий праздник Песах, поэтому до окончания завтрашнего дня нам надо любой ценой добыть два медальона. Ты же видела на кулоне каббалистические символы? Если бы смогла расшифровать все, то прочитала бы дату своего перерождения. Если до этого момента с тобой что-нибудь случится — тайге конец! Она погибнет вместе с тобой, превратится в ледяную пустыню…

— Стоп. Дай выдохнуть от такой информации… — перебила я, опустилась на диван и закрыла глаза. Настенные часы противно и громко тикали, напоминая о времени, которое неумолимо отсчитывало последние часы моей жизни.

Я научилась привыкать к волшебным примочкам другого мира. Стирание памяти, невероятная скорость и сила, общение с насекомыми, духи, магия, оборотни, абасы… Но то, что сказал Перлов, выходило даже за грани фантастики! Я — тайга?! Все это навевает на мысль о глубоком собственном сумасшествии. Может, я давно в психушке, под присмотром врачей, обколотая серьезными транквилизаторами и привязанная к кровати?

— Зздрасте. Ты в своем уме и при памяти. Пока при ней, — постарался успокоить Василий из кулона.

Его жужжание подтверждало мои догадки. Большинство душевнобольных жалуются на присутствие голосов в голове…

— Есть такая мудрость: держись от сумасшедшего подальше… Поверь, я с шиззофрениками не общаюсь! Хочешь, укушу тебя зза палец?

— Только попробуй, — пригрозила я, — хватит с меня укусов и информации на сегодня.

— Кстати, по поводу информации. Твой мертвый друг прав, ты та самая важная птица высокого полета. Так что послушай мертвеца: ляг под образза да выпучи глазза, — жужжал Василий.

— Тогда почему не ощущаю своей важности? Во мне нет величия и силы, я не могу читать мысли и парить птицей в облаках! Почему мои умения сводятся лишь к свету, скорости и чарам? Причем последние действуют крайне избирательно.

— Не только… — заметил жук. — Твои сны были явью. Большая часть таежных обитателей уже подчиняются тебе. Попробуй управлять ими. Увидишь: они тут же откликнутся и послушаются…

— А это значит, — перебила я Ваську и подошла к Максу, — что мне не нужна помощь оборотней. Сама справлюсь. Я все это заварила! Отныне сама буду нести ответственность за свои поступки. Мне решать, что делать дальше. Поверь, я чувствую небывалую силу и даже знаю…

Перлов резко схватил мою руку, засучил рукав свитера и поднес к моим глазам.

— Эти шрамы ты называешь силой?! — его яростный взгляд перепрыгивал с моего лица к следам от укусов Анны и Ренаты. Теперь кровоточащие раны превратились в язвы, через которые проглядывали куски мяса. — Твое дело — лежать на диване и молиться, чтобы медальон был у Харги, когда начнется битва! Умолять, чтобы оборотни добыли его раньше, чем ты превратишься в деретника! Скажи спасибо, что вообще осталась жива! — орал Макс, тараща глаза.

— Если сейчас же не перенесешь на Становой хребет, выпрыгну из окна, — прошипела и подошла к подоконнику.

Перлов обреченно вздохнул. Через секунду мы были на вершине Станового.

— Оборотни там, — недовольно шепнул он, указывая пальцем вниз.

Я посмотрела в темноту словно в бескрайний океан, освещенный яркой полной луной. Апрель в наших местах — время больших снегопадов и частых бурь, но в эту ночь небо было чистым. Мы находились на вершине череды снежных гор. Ветер так сильно завывал в ушах, что казалось, я превращусь в воздушный поток и развеюсь над этим краем. Мне не было холодно, напротив, жар, пронизывающий тело, требовал большей стужи. Будто только она могла заморозить нестерпимое желание попробовать