Семестр нераскрытых преступлений - Виктория Голубева

Теперь вы и только вы отвечаете за свою жизнь. Вы сами решаете, что для вас действительно важно. Какую профессию выбрать? С кем строить семью? Какими жизненными принципами руководствоваться? Мир меняется, он нестабилен, и страшно принимать решение в подобных условиях. Но помните: никто не сделает этого за вас.

Храбрость – это продолжать идти вперед, даже когда тебя сковывает страх.

Позади кто-то зашмыгал носом, а староста, сидящая передо мной, обняла соседку и всхлипнула.

Пока он говорил, я неотрывно смотрела на него, боясь лишний раз моргнуть. Запоминала каждую черту его прекрасного лица, силуэт фигуры, гипнотизирующий тембр голоса.

Скоро я не смогу надеяться даже на мимолетные встречи. Он уедет в столицу и продолжит строить там блистательную карьеру Генерального Прокурора Эллара. В носу защипало, и пришлось плотно сжать губы, чтобы они не дрожали. Я спрятала руки в рукава – не хотелось, чтобы кто-то увидел, как я сжимаю кулаки до побелевших костяшек.

Когда зазвучали аплодисменты, я встала. Не стала ждать, пока он сойдет со сцены. Подхватила мантию и направилась к выходу, стараясь не смотреть по сторонам. Пришлось пройти мимо нескольких человек, что продолжали сидеть: некоторые смотрели с удивлением, а кто-то – с запоздалым раздражением. Задела чью-то сумку, но это меня не остановило.

Толкнула дверь в холл, глотая слезы, не в силах их больше контролировать. Свежий воздух ударил в лицо, и я вжалась в колонну, тихо всхлипывая.

Мой диплом забрал Хьюго.

Глава 36

Виола

Прошло два месяца после нашего выпуска из Академии. Я снова привыкла к своей немного хаотичной жизни, где самым регулярным событием были излишне ранние визиты миссис Хиггинс. Обычно она являлась через пару-тройку часов после того, как я ложилась спать.

Так случилось и сегодня. Еще не было и девяти, когда она вытряхнула меня из кровати под предлогом смены постельного белья. От недосыпа меня даже немного потряхивало, и зевала я так, что аж глаза начинали слезиться.

Ни завтрака, ни кофе на кухне не нашлось. Но я знала, где меня всегда ждут и рады будут накормить.

На улице стояла невыносимая духота, непривычная даже для конца лета. Если сейчас такое пекло, то что же будет днем? Хорошо, что я не стала мудрить с нарядом и надела легкий летний сарафан не самой одобряемой длины. Наступать на одни и те же грабли снова и снова – одно из моих самых любимых развлечений.

Когда я зашла в кофейню, которая теперь называлась «Ежевика», привычной утренней толпы не было: учебный год в Магической Академии Кольера еще не начался.

За прилавком стоял Джозеф. Кофейней теперь управляла вдова Илли, Розанна, а дети помогали ей. Младшим близнецам, Кэти и Нику, было десять, а старшему, Джозефу, – пятнадцать. После школы и во время каникул они проводили здесь почти все свое свободное время, выполняя мелкие поручения и изо всех сил стараясь помочь матери.

Я чувствовала иррациональную вину за то, что произошло с Илли, поэтому пыталась поддержать их семью, как могла: регулярно приходила пить кофе и завтракать – а иногда и полдничать, – заставляя Хьюго и Джо делать то же самое.

– Джозеф, привет! Сделаешь мне чашку кофе?

– Самую большую или прямо гигантскую? – хитро прищурился он.

– Гигантскую, конечно! – засмеялась я, положив нужное количество монет на прилавок.

Джозеф принялся готовить кофе. В его движениях чувствовалась уверенность – парень явно унаследовал талант отца, и кофе у него получался выше всяких похвал.

Стоило ему отвернуться, как Кэти, его младшая сестра, выбежала из подсобки, размахивая листом бумаги.

– Мисс Виола, доброе утро! У нас тут есть одно сочинение. – Детская ладошка прижала к столу листок бумаги, исписанный неровным почерком, и пододвинула его ко мне. Кэти посмотрела на меня своими широко распахнутыми глазами, полными надежды, и спросила: – Проверите?

Как я стала неофициальным репетитором? Меня погубила любовь к кофе. Я проводила слишком много времени с блокнотом – делала заметки, придумывала истории. Дети Розанны быстро сообразили: раз я все время что-то пишу, значит, образованная и разбираюсь в дробях и в склонениях, отчего точно смогу помочь с домашним заданием.

Я честно пыталась. Но после эпичного провала по арифметике они стали подходить ко мне только с заданиями по письму. Тут, к счастью, я могла быть полезной.

Глазами я пробежала по незамысловатому тексту, достала из записной книжки карандаш и принялась править: абзацы меняем местами, добавляем вступление – пишу на полях: «Придумай сама», – пара запятых, одна пропущенная буква. Неплохо, видно, что Кэти умняшка.

– Вот здесь. – Стучу карандашом по надписи на полях. – Придумай что-нибудь для вступления. Небольшое предложение. В остальном все хорошо! Намного лучше, чем в прошлый раз! Молодец!

– Спасибо, мисс Виола, – обняла меня девочка от переизбытка чувств, а после схватила лист с сочинением и побежала обратно в подсобку. С улыбкой я проводила ее взглядом и повернулась к прилавку. Там уже стоял мой кофе, а рядом лежал кренделек. Я оглядела зал в поисках места.

Мой обычный столик был занят. На нем стояла чья-то чашка, а на стуле висел блейзер.

Дохлый гоблин, ну что же это такое! В кофейне полно свободных мест, но именно мое оказалось занято. Этот столик не был каким-то особенным, просто он ассоциировался у меня с Моим Незнакомцем. Здесь у нас выдалась возможность узнать друг друга лучше. Я тогда еще забыла свою записную книжку, а он забрал ее, но так и не вернул. Воспоминания грели душу, оставляя после себя легкую грусть. Я почти не страдала по прошлому, а была благодарна судьбе, что свела нас, пусть и на короткое время.

Обреченно вздохнув, я подхватила свой завтрак и направилась к угловому столику, но внезапно ко мне обратились:

– Позвольте помочь вам. – Все внутри обрушилось. Этот голос… его не спутаешь ни с одним другим. Мой Незнакомец.

Я повернулась. Слова не находились, поэтому я молча кивнула.

Дэниэл забрал у меня чашку и осторожно поставил ее на стол. Затем галантно отодвинул стул, предлагая сесть.

– Спасибо. – Я подняла голову, и наши взгляды встретились. Зачем он здесь? Я долгие месяцы собирала себя по осколкам – и вот он снова передо мной. Одним взглядом рушит все.

– Позволите присоединиться? – Он указал на свободный стул. Я застыла, не зная, что мне делать. Отказать? Слишком грубо. Согласиться? Может быть, но уж слишком больно.

Не дождавшись ответа, он отодвинул стул и сел. Вот