Режиссёр из 45г - Сим Симович

Владимир улыбнулся, спрятал рисунок обратно.

Её.

Впервые в жизни он был чей-то.

И кто-то был его.

Владимир зашагал быстрее.

Впереди была работа, репетиции, фильм.

Но сегодняшнее утро он запомнит навсегда.

Яркое. Светлое. Счастливое.

Утро с Алиной.

Он поцеловал её на прощание — коротко, но нежно, стараясь передать всю глубину своих чувств в этом мимолетном прикосновении губ. Его сердце билось быстрее, чем обычно, и чувствовал, как тепло её дыхания остаётся на его коже. Сделав глубокий вдох, он отстранился, стараясь не показывать, как сильно это прикосновение затронуло его. Выйдя из комнаты, медленно закрыл за собой дверь, чувствуя, как её взгляд провожает его. Спустившись по лестнице, он шёл по коридору, погружённый в свои мысли. Каждый шаг от неё давался ему с трудом, словно он пытался унести с собой частичку её присутствия.

На улице Москва просыпалась, наполняя воздух свежестью и звуками утренней суеты. Дворники энергично мели тротуары, поднимая облака пыли, которая смешивалась с первыми лучами солнца. Трамваи, медленно скользили по рельсам, привлекая внимание немногочисленных прохожих. Люди, торопливо шагали по улицам, спеша на работу, встречаясь с друзьями и знакомыми по пути, обмениваясь короткими приветствиями. В воздухе витал аромат свежевыпеченного хлеба из булочной и горячего кофе их чьих-то окон.

Владимир шёл быстро, но уверенно, не переходя на бег. Лёгкий ветерок обдувал его лицо, а солнце мягко согревало. В воздухе витало ощущение счастья. На душе было светло и легко, словно он летел, а не шагал по земле. Он любил, и это чувство согревало его изнутри. И знал, что его тоже любят, и это знание дарило ему уверенность и спокойствие. Они были вместе, и это было самое важное. Впереди их ждали новые горизонты, но Владимир уже чувствовал, что всё будет хорошо.

В кармане пиджака лежал маленький листок бумаги — Алина сунула на прощание. Владимир достал, развернул.

Набросок углём. Он спит. Мирно, спокойно. Рядом подпись: *«Мой. И наш май 1945»*.

Владимир улыбнулся, спрятал рисунок обратно.

Её.

Впервые в жизни он был чей-то.

И кто-то был его.

Владимир зашагал быстрее.

Впереди была работа, репетиции, фильм.

Но сегодняшнее утро он запомнит навсегда.

Яркое. Светлое. Счастливое.

Утро с Алиной.

Москва встретила Володю утренним солнцем и запахом свежеиспечённого хлеба из пекарни на углу. Он шёл по улице лёгким шагом, и казалось, что весь мир изменился за одну ночь — стал ярче, добрее, живее. В кармане пиджака лежал сложенный вчетверо листок бумаги с рисунком Алины, и Володя то и дело прикасался к нему ладонью, словно проверяя, что всё происходящее — не сон.

Трамвай номер девять дребезжал на стыках рельсов, покачивая пассажиров в разные стороны. Володя стоял у окна, придерживаясь за поручень, и смотрел на проплывающие мимо улицы. Женщины с авоськами спешили в булочные, дворники поливали мостовую из шлангов, поднимая дорожную пыль, мальчишки гоняли мяч во дворе, звонко крича друг другу. Обычное московское утро, но для Володи оно было особенным.

— Мосфильм! — объявила кондукторша, и Володя выскочил на ходу, привычным движением перепрыгнув через последнюю ступеньку.

Проходная студии встретила его знакомым скрипом ворот и приветствием вахтёра Ивана Степаныча:

— Здорово, Владимир Игоревич! Рано вы сегодня.